Неправда. Разум над душой

Морзе Лилу

– А предупредить, что у тебя ПАРЕНЬ ЕСТЬ никак нельзя было?!
– родительница упирает руки в бока, значительно повышая тон.

Сжимаюсь под ее взглядом. Ну, мааааам, я ведь и сама до последнего не знала, и если бы не Верка, то вряд ли и была бы в курсе этого.

– А что ты хотела здесь взять?
– тихо спрашиваю я, наивно пологая, что смогу отвлечь маму от насущной темы. И зря.

– Ты хоть понимаешь, что тебе нечего ждать от такого, как он?
– вдруг сменяет тон женщина.

– От такого?
–

я поднимаю глаза.
– В смысле, "от такого"?

– Доченька, - она вдруг мнется, и вся ее напущенная строгость испаряется в вентиляционную трубу в самом углу помещения.
– Твой Федя, - меня прямо таки коробит от этих двух слов - какой ужас!
– он не из таких, как мы.

– То есть?
– он что, вампир? Или пришелец, посетивший нашу землю?

Может, хоть это объяснит его поведение, а то я сама ни черта не понимаю.

– Он из богатых, Люда, а у них там все по-другому.

Несколько секунд я стою, словно в вакууме, толком не понимая, что она хотела этим сказать. А потом до меня доходит - мама намекает, что мы друг другу не ровня. С точки зрения уровня обеспеченности. То есть, если я вдруг действительно полюблю человека, богаче меня (есессна, вычеркиваем из этого возможного списка Раневского), то мама опять начнет причитать о неравенстве? Серьезно, мам?

– Что по-другому?
– вдруг насупливаюсь я.
– У них больше пальцев на руках или они дышат азотом?

– Ты меня поняла, - говорит женщина хмуро.

– Нет!
– я становлюсь в защитную стойку.
– Не поняла и не хочу понимать!

– Деточка, - она тянется к моей руке, и крепко сжимает в ладонях похолодевшие пальцы.
– Такие люди никогда с нами не считаются. И, может быть...
– ее глаза забегали.
– Если бы он и вправду любил тебя, то я бы не так переживала по этому поводу.

Я рассеяно посмотрела на маму:

– Что?..

– Я видела, как он смотрит на тебя. Ничего хорошего, - она вздыхает.
– В его взгляде ничего хорошего. Какая-то боль... обязанность... и вина. Скажи, - женщина крепче сжимает мои пальцы, - скажи, что он тебе сделал?

– Ничего, мама, правда!
– я пытаюсь скрыть за широко распахнутыми ресницами большую ложь, но мама все равно недоверчиво смотрит в мои глаза.

– Я вижу, что ты его тоже не любишь, тогда зачем ты с ним?
– она говорит быстро, словно спотыкаясь на небольших паузах.
– Что за расчет? Почему он, Люда? Что он тебе сделал?

– Ничего!
– вновь лгу я, краешком сознания радуясь, что мы сейчас в погребе, далеко от лишних ушей.

Неровен час - мама меня на чистую воду выведет, но я держусь, как бравый солдат.

– Мам, ничего он мне не сделал. У него всегда такое лицо и такой взгляд, - выдавливаю улыбку.
– Я уже привыкла.

– Доченька, не надо мне врать, я все вижу, - и вправду, смотрит, как будто знает обо всем, что случилось,

до мельчайших деталей.

Я мотаю головой из стороны в сторону, и мои руки выскальзывают из мягких теплых маминых ладоней.

– Он не плохой человек, - пересиливая страх показаться неискренней, пытаюсь вспомнить, что хорошего он для меня сделал.

Воспоминания еще свежие, ведь отсчет хороших дел Федора по отношению ко мне начался только сегодня.

– Если бы был плохим, разве бы ты его увидела рядом со мной?
– давай, дорогуша, сделай это еще убедительней.
– Может быть, в прошлом у Федора и было что-то, чем не стоит гордиться, но обстоятельства заставили его измениться. И еще, - я подхватила с полки баночку какого-то варенья.
– Он меня деньгами ни разу не упрекнул, и на своем достатке внимание не концентрирует.

А затем гордо удалилась, поднимаясь, как королева, по ступенькам к сияющему небу.

– Лучше бы помидоры взяла, - пробурчала женщина вслед уходящей дочери и тяжело вздохнула.

Ей было непонятно, практически все ей было непонятно. Зачем умолчала, а после, зачем показала его? Зачем представила, если не любила и если он такой же мутный, как вода в пересыхающей речушке?

А еще ей было непонятно, как вытащить свою дочь из этого болота, в котором шастают подозрительные равнодушные принцы из обеспеченных депутатских семей на белых дорогих машинах. Ну и ну...

*************

– Подожди-подожди, - шепчу под тихое пьяное хихиканье, пытаясь найти замочную скважину, но рука то и дело соскальзывает мимо. Даже свет из включенного дисплея телефона этой милахи не помогает мне с решением, казалось бы, элементарнейшей проблемы. Ключ в скважину - операция может быть провалена.

– Дай, - пальчики неуклюже выхватывают ключи из моих ладоней.

Я приваливаюсь к стенке и притягиваю девчонку за собой. Она вновь хихикает.

Слышу скрежет, щелчок. Один, два.

– Моя ты умничка, - утыкаюсь носом куда-то в шею и вдыхаю запах ее геля для душа - шоколад.

Девушка вертит головой - ее волосы щекочут мне подбородок, а моя рука плавно скользит с талии на обтянутое кожаными брюками бедро.

– Пойдем, - легонько подталкиваю ее вперед, кое-как открывая дверь

Вваливаемся в прихожую. Я опираюсь на какую-то тумбочку, прижимаю спиной к себе посмеивающуюся девушку. Она тянется носком туфли к двери и медленно ее закрывает.

– Что-то мы перебрали, - тихо проговаривает она, с трудом произнося звук "р".

– К...Кристин, - странно, я запомнил ее имя.

– А?
– спутница немного поворачивает голову, и эти волосы вновь скользят по моей коже, невольно вызывая мурашки.

– Ты не хочешь... спать?
– шепчу я, но получается как-то многообещающе.