Непреодолимые обстоятельства
Шрифт:
Лелька прыснула:
— Да видела я, как они одеваются в фитнес-зале: все сплошь в спортивных штанах и майках.
— Ну, дура! Что с тебя взять, — пожала Катюха плечами и пошла в сторону отдела с бельем. — Как выберешь, маякни. А я поржу с твоих отсталых шмоток.
У Лельки испортилось настроение. Причем как-то слишком резко. В последнее время так часто бывало. Она не любила ругаться с Катькой, но вот это ее самомнение по любому вопросу бесило жутко.
— Кать! — Позвала она подругу. Но та надулась как мышь на крупу и с занятым видом перебирала лифчики на стойке.
Ну и пусть дуется, решила Лелька и пошла искать наряды сама, хоть ни черта в моде не понимала.
Через
— Слушай, а тебе отлично в этом платье! — Как ни в чем не бывало появилась Катька у примерочной. Когда только успела узнать, в какую именно кабинку Лелька зашла? — Но в таком не в зал ходить, а в бар в самый раз или в клуб.
Тут же Катькин мозг озарила мысль и она, округлив глаза, стала ее до подруги доносить:
— А давай, пойдем завтра в ночной клуб?
Лелька критически скривилась, но для Катьки уже не было никаких причин для отговорок. Если ей взбредет что-то в голову, то легче застрелиться, чем попытаться отказаться.
— Так, я все придумала. Завтра мы идем в клуб. И у меня как раз выходной в воскресенье. Отказы не принимаются. Я такое место знаю, огонь! Я туда уже год собираюсь, да все не с кем было. Ты ж как клуша, вечно дома сидела в пижаме и с мамкиными оладьями.
Настала очередь Лельки закатить глаза. Эта прорва когда-нибудь замолчит? За ней же не угнаться! И мертвого достанет! Проще, действительно, застрелиться, но, к счастью, в Лелькины планы это не входило. А может, и права Катька? Сколько можно сидеть дома? Да и платье теперь есть подходящее. Сколько ж лет она не выходила в свет? Не пила коктейлей, не танцевала под вибрирующую где-то в желудке музыку, не возвращалась под утро домой уставшая.
— Ладно уж, болезная! Во сколько завтра ты за мной зайдешь?
И Катька, не стесняясь, прямо в магазине сплясала то ли чечетку, то ли дикий танец папуасов, означавший только одно — она дико рада.
***
Как ни старались, вернуться из Питера Рустему с отцом удалось только к исходу второй недели. Зато всё задачи были решены, всё дела, что запланированы, сделаны. Личный водитель вёз их с аэропорта Шереметьево по платной трассе. Машина легко скользила по широкой, гладкой дороге и Рус откинул голову на подголовник. Суббота. По идее, впереди выходные и он может со спокойной совестью отдохнуть перед новой неделей. В их "зубной империи" Рус был ответственным за обеспечение клиник необходимым материалом, а также проводил всё рекламные компании вместе с отделом маркетинга. Когда же на горизонте маячило открытие нового филиала, то отец вспоминал о его первом инженерном образовании и поручал решать все технические вопросы подготовки клиник к открытию. Рустему и самому нравилось, что он в силах решить так много задач. В конце концов он понимал, что весь бизнес останется ему, поэтому не мог относиться к работе с прохладцей.
Зазвонил телефон и на экране всплыл номер, принадлежавший Дато. Поднимать не хотелось, потому что Рус предполагал, зачем ему звонит друг в субботу. Но, помня о том, что он обязан Дато за информацию, трубку поднять пришлось.
Дато как всегда был весел и беспечен. Он звал в клуб, не так давно открывшийся и принадлежавший их общему знакомому. Настроения ехать тусить не было, но Дато снова подкалывал,
— Не очень-то ты хотел ехать туда, судя по всему? — Заметил отец, который казалось дремал на заднем сидении и не слушал разговор сына с другом. Оказалось, показалось.
Рус пожал плечами:
— Думал отдохнуть немного после поездки, в зал сходить. Но Дато так уговаривал, что я согласился.
— Поезжай, развейся, сынок. В зал ты итак ходишь регулярно. — Рус согласно кивнул головой.
— Шамиль Давидович, куда едем? За город или на Университет?
— Завези Рустема к нему на квартиру, а меня за город, домой. — Спокойно, но властно ответил отец.
— Понял. — Водитель послушно махнул головой и принялся дальше крутить баранку.
— А завтра ждём тебя на обед. Мать будет рада. — Предупредил отец.
Вот и распланированы выходные, усмехнулся про себя Рус. Он мог, конечно, воспротивиться. Только какой в этом смысл? Отец — глава семьи, мама соскучилась по нему, Русу, все-таки они прилично отсутствовали в городе. Да и вообще, это — семья. И это — самое главное.
Дома Рус принял душ, разобрал вещи, кинул их в стирку. У него была помощница, но вещи Рустем предпочитал стирать сам. А вот уборку делегировал. Два раза в неделю к нему приходила та же женщина, что убирала в их загородном доме.
Иногда в его апартаменты с дизайнерским ремонтом в стиле брутального минимализма врывалась мама и принималась готовить для Руса. Он смеялся и ласково, благодарно целовал её в висок. Потом приходилось раздавать еду или звать Дато, который обожал стряпню матери, но отказать в "набегах" на свою холостяцкую квартиру Рустем ей не мог.
К условленному часу он был готов. Сегодня Рус был без авто, а потому вызвал такси. Деловой костюм сменился на поло белого цвета и джинсы. Надо будет сходить в барбершоп, подумал Рус, рассматривая себя в зеркало. Тонкая ткань поло отлично облегала рельеф мышц, а белый цвет выгодно подчёркивал смуглую, словно с загаром кожу. Южное солнце Родины напитало его кожу ровно, оно плескалось даже в его темно-янтарных глазах. Рустем знал, что нравится женщинам, но не был нарциссом, не привык любоваться собой. Немного парфюма, ключи, бумажник из хорошей кожи и смартфон последней модели в карман. Пиджак модного кроя на случай, если будет холодно. Вот и весь образ. Подмигнул сам себе и вышел из квартиры. Такси уже подъехало к подъезду.
***
Лелька выплыла из комнаты в своём чудо платье. До этого она час просидела на стареньком топчане, пытаясь нанести мало-мальски яркий макияж. Удавалось плохо — рука была не слишком набита, стрелки выходили кривыми, а тени осыпались. Идеальный смокиайз, который Лелька нарисовала в своей голове рождался в муках. А потому она психовала и злилась. Даже закрыться на щеколду пришлось, чтобы ни мама, ни Танька, пришедшая к ним на субботнюю ночёвку, не издевались и не говорили под руку. Можно было дождаться Катьку, но это несло риск быть размалеванной аки индеец, вышедший на тропу войны, а вот этого Лельке не хотелось точно. И потому она пыхтела, чертыхалась и красилась, медленно, но верно приближаясь к образу из головы. В итоге растушевка теней-таки удалась и Лелька, довольная как слон, облачилась в новое платье.