Непреодолимые обстоятельства
Шрифт:
Муж был близорук. К тому же, он был увлечён дорогой и тем, как вырулить на скользком полотне.
— Ай, Джалиля! Не зря люди говорят, что ты — сплетница! — Отмахнулся муж. — У Макса такой машины отродясь не бывало, он на УАЗе ездит. И с чего бы Ольге таскаться с чужими мужиками. Она — приличная женщина.
Аскер всегда симпатизировал Потаповым. Они производили впечатление счастливой семьи. Да и не замечены были никогда ни в каких историях. Джалиля хмыкнула, мол, ага, приличная. Но именно нового гостя она застала на станции Ольги. Говорить ничего не стала, Аскер
***
Хлопнула дверь, и Ольга уселась на сиденье, сдвигая детское кресло в сторону. Стало мерзко от самой себя. Сидя впереди, она забыла обо всем на свете. А нужно было всего лишь обернуться и увидеть свидетельства другой, семейной жизни Рустема. Она — просто наивная дура. Десять лет прошло, а она по-прежнему верила ему. В этот момент Ольга была безмерно благодарна Максу за звонок. Обычное беспокойство, доехала ли она, такое привычное, обыденное, спасло её в шаге от пропасти.
— Садись вперёд, не трону. — Усмехнулся Рус, но, даже предлагая, знал, что все напрасно.
— Нет, спасибо. — Ольгу хватило лишь на два слова.
Рус включил зажигание, вырулил с обочины, помчался по скользкому шоссе. Он летел на приличной скорости, но её это не пугало. Пугало совсем другое. Мысли крутились вокруг того, что произошло.
Как она так могла? Зачеркнуть все, чем жила долгие годы. Извалять в грязи, низвести на уровень плинтуса. Стыд затопил. Макс ждал её звонка, беспокоился. Но, даже усаживая в машину с чужим мужчиной, он доверял ей. А она? Повелась на инстинкты, на сладкие слова, на прикосновения, на страсть, что словно искра вспыхнула между ними. Она так долго мечтала об этом, не признаваясь даже самой себе, что готова была разрушить все то, что имела. А что потом? Рус не оставил семью. А она не сможет обманывать мужа.
В темноте перед собой она видела только подсветку приборов, прямоугольник магнитолы, из которой лилась какая-то популярная мелодия, широкую спину и крупные пальцы на руле. Его руки. Руки, которые только что сводили её с ума. Ольгу бросило в дрожь. Разве стоило это того, чтобы просто вспомнить вкус губ, жаркое дыхание и шепот самых невероятных нежностей? Ольга выдохнула, сдерживая всхлип. Почему все так? Почему они опять встретились? Почему она не может просто забыть о нём? Почему не может не реагировать на него?
За окном, между сосен мелькнула развилка. Рус повернул налево, на ту дорогу, что вела к подножию Чегета. Еще десять минут и все закончится. Быстрей бы! Слишком больно.
Рустем заглушил мотор на парковке гостиницы, но дворники по-прежнему елозили по стеклу, снимая с него тонкий слой льда. Снежинки таяли от нагретого лобового, покрывая стекло ледяной корочкой. Ольга поторопилась выйти из внедорожника.
Нужно было забрать с переднего сиденья сумку, которая валялась где-то под бардачком. Ольга отворила дверь, пошарила по коврику, подбирая свои вещи. Наткнулась на букетик ирисов, который валялся тут же, но поднимать цветы не стала.
Собрав вещи, она захлопнула дверь и, повернувшись, чтобы идти в гостиницу, уперлась в его грудь. Когда только успел подойти?
— Дай мне пройти. — Попросила странным, будто чужим голосом.
— Что я должен сделать, чтобы ты ушла от него?
Ольга усмехнулась, поднимая на него глаза.
— Помнишь, как ты сказал? «Не могу. Теперь не могу. Никак».
Конечно, он помнил. Слова эти, сказанные им самим когда-то, резали по живому, без ножа.
— Оль!
— Дай мне пройти! — Повторила жестко.
— Нельзя жить с тем, кого не любишь. — Сказал он, словно последний аргумент использовал. Как будто только сейчас понял эту простую истину.
— Да? — Ольга рассмеялась зло. — Себе это скажи. Тому Рустему на последнем этаже моей лестницы.
Она проскользнула мимо него и пошла ко входу в отель. Её бил озноб, лихорадило. Наверное, опять температура. Еле передвигала ноги. Но одним богам известно, чего в ней сейчас было больше — физической боли или моральной.
***
На четвёртом этаже, в номере с видом на парковку Рустема ждала Амина. Дети смотрели в своей комнате мультики, и Амина слышала, как периодически на Эмиля ругается Айдан. Тот её доводил и Айдан, еще не подросток, но уже и не малышка, была колючкой и врединой.
У Амины разболелась голова. Она устала от детских споров. Устала жить в постоянном напряжении. С того вечера, как они сходили в ресторан с четой Потаповых, Рустем изменился. Он постоянно был в мыслях где-то далеко, не слышал её, не замечал. Что-то происходило, Амина чувствовала это, но понять, что именно не могла. С того вечера они ни разу не были близки. Он вообще смотрел словно бы сквозь неё.
Сначала Амина решила, что Рус запал на жену Макса. Она и вправду, была эффектной. Четкая линия среза каре на тёмных волосах, подведенные глаза, острые ключицы. И в то же время мягкость черт, пухлые губы, плавность форм, какие-то невероятные, почти прозрачные глаза. Все это соединялись в один запоминающийся образ. Амина видела, как Макс влюблен в свою жену, как бесконечно поет ей дифирамбы. И вроде бы Ольга отвечала взаимностью.
Но что-то было не так. Если Рустем интересовался дамой, он вёл себя иначе. Амина за десять лет их жизни успела в этом убедиться. Он обычно завоёвывал интересующую его женщину, как трофей. И в глазах его этот период горел огонек интереса. Получив то, что хотел, он обычно устранялся.
Теперь же Амина видела что-то совершенно иное. И эта мысль не давала ей покоя. Вот и сейчас, она все выглядывала в окно в ожидании его приезда, словно предчувствуя катастрофу. Он написал, еще будучи в Нальчике, что заканчивает с делами и выдвигается к ним. Амина предлагала пойти в ресторан всей семьёй, чтобы поужинать. Но время шло, а мужа все не было.
Пора было кормить детей, а она все не решалась. Выглянув в очередной раз в окно, Амина застыла, не веря своим глазам. Из машины, с заднего ряда, выбралась Ольга и пошла почему-то вперёд, доставать какие-то вещи. Если жена Макса сидела сзади, то почему её сумка была на переднем сиденье?