Неприкрытая жестокость
Шрифт:
— Bay! — воскликнула Хелен. — Убийцами могли быть сами фон Фалендорфы! Они сами его застрелили, капитан, сами!
Кармайн бросил на нее презрительный взгляд:
— Нет, там были настоящие турки. Зачем держать собаку и лаять самому?
— Кармайн! — сказала Делия. — Ты только что чудовищно расширил круг подозреваемых.
— Нет, сократил. Холломен стал местом проживания для очень многих мужчин со смуглой или темной кожей: африканцев и жителей Средиземноморья. Здесь гораздо меньше светлокожих. — И он с усмешкой пробормотал: — Вот так сказал! Гораздо
— Кого мы возьмем для максимально допустимого примера? — спросила Делия.
— Если говорить о «джентльменском патруле» — Мейсона Новака. Не забывайте, что на каждой вечеринке «джентльменов» из патруля было больше всего. Мейсон — рыжий, что вполне нам подходит, и у него светло-карие глаза.
— С другой стороны, отлично вписывается Курт фон Фалендорф, хотя он какое-то время был занят ролью жертвы похищения, — заметила Хелен.
— Билл Митски, — продолжил Кармайн. — Арнольд Хедберг, Майк Данстон. Если Додо является членом «джентльменского патруля», то его легче поймать — можно провести опознание. Жертвы насилия скоро в достаточной мере оправятся и смогут прийти на опознание.
— Нет, Кармайн, ты не можешь так поступить, — резко возразила ему Делия. — Это слишком рано для них. Я уверена, что доктор Мейерс скажет тебе то же самое. Точно говорю!
— Конечно, она права, — сказала Дездемона.
— Я надеялся, что ты будешь на моей стороне, — возмутился Кармайн.
— Не могу, потому что дело касается последствий изнасилования.
— Хорошо, оставим эту тему.
Она наклонилась и поцеловала его в макушку.
— Спасибо, любовь моя.
— Как у тебя дела?
— Гораздо лучше. Больше никаких срывов. Джулиан становится похожим на человека, а Алекс — просто дивный ребенок. Он сильно отличается от Джулиана. Хотя тот был таким же душкой в его возрасте, теперь я понимаю, что даже тогда в нем были адвокатские замашки. Он словно оценивал меня взглядом — насколько я соответствую его требованиям. Алекс же постоянно пускает слюни.
— Слюни?
— Море слюней.
— Я не замечал, — с удивлением ответил Кармайн.
— У тебя нет груди, папочка. Алекс похож на тебя больше Джулиана. Наш Алекс любит поесть.
— А вот это здорово! И совсем не похоже на адвоката.
В комнату ворвался Джулиан. Раскинув руки в стороны, он приземлился на колени к Кармайну.
— Папочка! Папочка!
— Привет, капитан. Как твоя подводная лодка?
— А-а, капитан! Сегодня я на Диком Западе, пап.
— Буффало Билл и Дикий Билл Хикок, да? — спросил Кармайн силясь вспомнить героев Дикого Запада, не замешанных в убийствах индейцев, и чувствуя, как напряглась Дездемона.
— Нет, я — Джулиан Дельмонико. Я загоняю скот быстрее всех остальных в Чизаме!
Прунелла взмахнула большой книжкой:
— Очень трудно найти среди них не головорезов, но я пыталась, капитан. — Тут в ее голосе зазвучали командные нотки: — Пора в кровать, мистер Дельмонико! Я — босс загонщиков, а вы — простой ковбой, поэтому закругляйтесь!
Джулиан
— Я загнал весь скот!
— Штаты — дикая страна с диким прошлым, — сказал Кармайн Дездемоне, когда они остались одни. — Джулиан наполовину калабрианец [23] . Да и твои британцы не всегда были мирной нацией, они даже затеяли гражданскую войну. Я знаю, что идея воспитания двух сыновей в Америке вызывает у тебя ужас. Ты поэтому так расстроена?
23
Калабрия — регион на юге Италии.
Ее и так светлое лицо стало еще бледнее. Так происходило всегда, когда она чувствовала себя несчастной. В бледно-голубых глазах заблестели слезы.
— Нет, я так не считаю. Действительно, не считаю, Кармайн. В конце концов, ты же стоишь на страже закона и порядка.
Он подошел к ней и, присев на краешек кресла, обнял жену за плечи.
— И все же дважды ты сама едва избежала смертельной опасности, — сказал он, чувствуя ком в горле. — Несмотря на закон и порядок, моя любимая леди. Мы женаты уже почти три года, и я не могу без тебя жить. Каждый раз, когда почувствуешь себя ужасно, вспоминай о моих чувствах.
— В том и проблема, — сказала она. — Я о них не забываю.
Слегка выпрямившись, он повернул к себе ее голову, чтобы смотреть прямо в глаза.
— Значит ли это, что ты думаешь меня оставить?
— Нет, конечно, нет, глупенький! Просто я сильно за тебя беспокоюсь. Ты прав, ваша страна — дикое место. Здесь… здесь все помешаны на оружии! Тебе даже пришлось научить меня стрелять, помнишь?
— Только ради безопасности, Дездемона, и ничего больше. Твои шансы воспользоваться оружием по назначению невероятно малы, но лучше быть уверенным в том, что ты сможешь это сделать, чем потом сожалеть.
— И я не должна ограждать Джулиана от игр с оружием? Так? — Дездемона совершенно сникла.
— Когда он станет играть с детьми Черутти и Балдучи, боюсь, что нет. Мы не сможем запретить ему играть с ровесниками. Иначе изолируем его. И не говори мне, что английские дети не играют с игрушечным оружием. Конечно, играют! Насилие вошло в нашу жизнь.
— И у всех этих детей есть шанс обнаружить в своем дворе вооруженного человека?
— Ты несправедлива. Ни у английских, ни у американских детей такого шанса практически нет.
— Если только их отец не американский полицейский.
— И даже в этом случае. Случившееся с нами — не закономерность, а скорее превратность судьбы.
Дездемона резко встала и пошла на кухню. Кармайн не стал допускать банальной ошибки и не пошел за ней следом, чтобы ее умаслить. «Господи Иисусе, не дай моей второй жене покинуть меня из-за работы!»
Когда были объявлены результаты выборов, Ричард Никсон стал президентом, а Хьюберт Хамфри — проигравшим.