Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– В раю? – удивился Простак.
– Ну да, на небе, – подтвердил мистер Леман, опустошая бумажный стаканчик. – Появляются ангелы, спускаются в зал…
– В длинных вуалях, – подсказал Джек.
– И губернатор тоже тут, только теперь он как будто бы Бог.
– А так можно?
– Это настоящая находка, – сообщил мистер Леман тоном, отметающим всякие сомнения. – Да и вообще, впрямую ведь не говорится, что он Бог.
– Не забудь священника, – подсуфлировал Джек.
– А, да. Приходит и священник, а с ним раввин, ясно? Они беседуют про то, что все люди братья, какой
Простак промокнул лоб.
– Потрясающе. А кто написал?
– Да юнец какой-то, забыл фамилию. Мы выкупили у него пьесу, так что не придется даже платить проценты с прибыли. С такой пьесой, дорогуша, убытки не грозят. А сколько вы намерены вложить? Можете получить долю в сорок девять процентов за… – Мистер Леман приостановился, прикидывая, на сколько тянет гость. – За тридцать тысяч долларов.
– Эх, черт побери! Тридцать тысяч?
– Разве ты не можешь, Джо, малость скостить для мистера Фиппса? – вмешался МакКлюр, и мистер Леман ответил, что да, пожалуй.
– Я вот что сделаю. Быстренько отвечайте «да», и я соглашусь на двадцать пять.
– Боюсь, все отменяется. – Простак поднялся, но тут же четыре услужливые руки снова усадили его.
– Эти ваши деньжата… – сказал мистер Леман. – Если сможете быстро забрать их, мы все-таки сумеем заключить сделку.
– Они в банке, на Пятой авеню.
– Вот как? Что ж, не хотел я уступать так много, – проговорил мистер Леман, – но если вы дадите мне чек на десять тысяч долларов, дорогуша, то двадцать пять процентов прибыли – ваши.
Простак потеребил галстук. Человек, все богатство которого заключается в двадцати двух тысячах долларах и восемнадцати центах, имеет полное право теребить галстук, прежде чем вложить десять тысяч в драму, даже крепко сбитую и очень современную.
– Десять тысяч?
– Да, сумма такая.
– Десять?
– И это еще очень дешево. Думайте на бегу!
Простак медленно поднялся.
– Что ж…
– Договорились! – закричал мистер Леман.
– Договорились! – подхватил Джек МакКлюр.
Партнеры превратились в сообщающиеся механизмы.
Леман быстрым движением обмакнул в чернила перо и сунул ручку Простаку, а Джек МакКлюр одновременно расчистил место на столе. Каждый их жест показывал, что они рассчитывают на немедленные действия, и Простак с чувством человека, переправляющегося через Ниагарский водопад в бочонке, стал медленно вытаскивать чековую книжку. Две пары глаз следили за малейшим его движением. Леман с МакКлюром едва сдерживались, чтобы не выхватить книжку у него из рук и не развернуть ее на столе. Простак, по-прежнему медленно, открыл ее сам и, взяв ручку у мистера Лемана, начал писать.
– «Трест Гарантия», а? – заметил Джек, заглядывая ему через плечо.
– Джо
Простак занес уже ручку, но тут снаружи послышался шум, будто внезапно вспорхнула с насеста сотня фазанов, и дверь с треском распахнулась.
В офис ворвалась жена Лемана.
– Слушай, ты, песий плут! – закричала она, адресуясь к мужу, и с оглушительным стуком захлопнула за собой дверь.
11
С быстротой, поразительной для человека такой комплекции, Леман выпрыгнул из крутящегося кресла и очутился рядом с женой. Он понятия не имел, какие мотивы подвигли обожаемую половину нанести ему повторный визит, но опасался худшего.
Взгляд, каким она пронзила его, предвещал катастрофу. Сказать, что Величайшая Жонглерша ожгла его взглядом, не сказать ничего. Возбужденному воображению Лемана чудилось, будто из глаз ее вырываются языки пламени. Внутренне содрогаясь, он прибег к спасительному средству – шумной брани.
– У тебя что, совсем мозги отшибло? – жарко вопросил он. – Уходи отсюда. Мигом!
На минуту чувства захлестнули Фанни, и она не могла вымолвить ни слова. Но, наконец совладав с собой, обрела дар речи:
– Слушай!
– Фанни… – простонал мистер Леман.
– Ради Бога! – закричал Джек МакКлюр.
Но Фанни осталась глуха к их воплям. Голос у нее был громоподобный, и она использовала его на полную мощь. Прыщавый юнец, напугавшийся было, что окажется за бортом событий, облегченно вздохнув, прильнул ухом к замочной скважине.
– Послушай! – снова закричала Фанни. Глаза ее метали искры. – Я только что была в своем банке. Кассир сказал мне, что утром к ним заходил мужчина в клетчатом костюме и пестром галстуке и старался выведать баланс моего счета.
Мистер Леман стрельнул опасливым взглядом на Простака.
– Надо же, – насколько сумел льстиво проговорил он. – А я ничего об этом не знаю. Зайди чуть погодя, – заискивающе попросил он.
– Если ты еще хоть раз посмеешь там крутиться, – продолжил голос рока, – у них есть приказ – стрелять тут же. Увидят тебя хоть мельком, и мигом – бац! Вот и все, что я пришла сказать тебе.
– Ну так уходи!
– Я и не задержусь. Не смей больше разнюхивать насчет моих денег. Понял? Тебе все равно не обломится ни гроша.
Фанни распахнула дверь, а офисный юнец отпрыгнул, потирая ухо.
– Да, сэр, ни гроша! И уж тем более на это твое тухлое шоу! Ну уж нет!
И Фанни вышла, с треском саданув дверью.
Довольно долго после ее ухода ни Леман, ни Джек МакКлюр не двигались, только взгляды их то и дело натыкались на Простака, деревянно застывшего на стуле. Наконец Леман начал продвигаться к своему креслу за столом – медленно, небрежно, стараясь создать впечатление, будто ничего особенного не произошло. Джек таким же манером вернулся к своему. Ни тот ни другой ни на секунду не отрывали взгляда от гостя. Будь Простак статуей Крылатой Победы в Лувре, а они – любителями искусства, и то они не могли бы рассматривать его так сосредоточенно и напряженно.