Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– Я очень рад, если те маленькие подсказки, какие я сумел…
– А когда я беру его на прогулку, он держится с внешней стороны тротуара. И на тебе! Сорвался! Да еще когда у меня званый обед!
– Он буйствует?
– Нет. Впал в угрюмость.
– Из-за чего же?
Миссис Уоддингтон жестко поджала губы.
– На него опять напала тоска по Западу.
– Да что вы!
– Да. Затосковал по великим, безбрежным просторам. Твердит, что восточные штаты – для неженок, а он желает жить там, среди молчаливых каньонов, где мужчина – это мужчина. Если хотите знать мое мнение – кто-то опять подсунул ему дрянную книжонку про Запад.
– И ничего нельзя поделать?
– Можно. Будь у меня время, я б вправила ему мозги. Прекратила б выдавать на карманные расходы, и точка! Но – требуется время! А тут остался всего какой-то час до обеда, такого важного! Приглашены самые богатые и знаменитые люди Нью-Йорка. Гости вот-вот явятся, а Сигсби наотрез отказывается надевать парадный костюм. Твердит, что настоящему мужчине достаточно отрезать бок от подстреленного бизона да зажарить мясо на костре под ночным небом. А мне теперь, хотела б я знать, что прикажете делать?!
Лорд Ханстэнтон раздумчиво покрутил усики.
– Н-да, тупиковая ситуация…
– Я подумала, вот если б вы поговорили с ним…
– Сомневаюсь, что выйдет толк. А на обеде без него не обойтись? – Тогда нас за столом будет сидеть тринадцать человек.
– Понятно… – Лорд улыбнулся. – Придумал! Пошлите-ка к нему мисс Уоддингтон!
– Молли? Думаете, ее он послушает?
– Он очень ее любит.
Миссис Уоддингтон призадумалась.
– Пожалуй, попробовать стоит… Поднимусь наверх, взгляну, одета ли она. Молли очень мила, правда, лорд Ханстэнтон?
– Очаровательна, очаровательна.
– Люблю ее как родную дочку.
– Это видно!
– Хотя, разумеется, я не потворствую ее глупостям. В наши дни столько девушек испорчены глупым потворством…
– О, как верно!
– Я так хочу, лорд Ханстэнтон, чтоб в один прекрасный день она вышла замуж за хорошего человека!
Прикрыв дверь за миссис Уоддингтон, английский пэр несколько минут стоял, погрузившись в глубокие размышления. Скорее всего он прикидывал, когда, самое раннее, удастся получить коктейль. А может, размышлял и над чем покрепче. Хотя что может быть крепче коктейля?
2
Миссис Уоддингтон поплыла наверх и остановилась перед дверью на второй площадке.
– Молли!
– Да, мама?
Миссис Уоддингтон нахмурилась. Сколько раз она просила девочку называть ее «maman»!
Ну да ладно! Это пустяки, сейчас не до того. Она опустилась в надсадно застонавшее кресло. Какой бы сильной миссис Сигсби ни была, она, как и кресло, могла вот-вот сломаться.
– Господи, мама! Что случилось?
– Отошли ее! – шепнула миссис Уоддингтон, кивнув на горничную.
– Хорошо, мама. Джули, вы мне больше не нужны. Я справлюсь сама. Дать воды, мама?
Молли ласково и встревоженно смотрела на мачеху, жалея, что у нее нет ничего покрепче воды. Покойная мать воспитала ее в глупом, пуританском духе, как раньше все старомодные мамаши воспитывали дочерей: каким бы невероятным ни показалось это в наше просвещенное время, Молли, достигнув двадцатилетнего возраста, не пила крепких напитков. Сейчас, глядя на мачеху, хватавшую ртом воздух точно лось, на которого свалилась беда, Молли пожалела, что она не из тех здравомыслящих, современных девушек, которые всегда таскают при себе фляжку, инкрустированную драгоценными камнями.
Хотя ущербное воспитание и не позволило ей стать полезной в минуту нужды, никто не посмел бы отрицать, что даже такая, еще не совсем одевшись для обеда, Молли Уоддингтон все равно на редкость хороша собой. Если б Джордж увидел ее… Если б увидел, то, как и подобает истинному джентльмену, закрыл бы глаза, потому что на этой стадии одевания наряд ее не предназначался для мужского взгляда.
Однако он успел бы заметить, что Муллет еще точнее определил ее, чем ему казалось. Вне всяких сомнений, Молли была именно симпампончиком. Ножки в шелковых чулках сужались к золотистым туфелькам. Синий домашний халатик, отороченный лебяжьим пухом, придерживали тонкие розовые пальчики. Короткие кудряшки обрамляли круглое личико с чуть вздернутым носиком. Глаза у нее были большие, а зубки – маленькие, беленькие, ровные. Сзади на шее виднелась коричневая родинка… Короче, доведись Джорджу взглянуть на нее в эту минуту, он, безусловно, совсем ошалел бы от восторга и, свалившись на бок, затявкал по-собачьи.
Миссис Уоддингтон задышала легче и распрямилась в кресле с тенью былого величия.
– Молли, – спросила она, – ты давала отцу книжки про ковбоев?
– Конечно, нет!
– Ты уверена?
– Абсолютно. Да вряд ли у нас в доме такие вообще есть.
– Значит, он опять улизнул в кино и смотрел эти вестерны…
– Вы хотите сказать?..
– Вот именно! У него опять приступ!
– Сильный?
– Он даже не желает переодеваться к обеду. Говорит, что если этим парням, – миссис Уоддингтон передернуло, – если этим парням не нравится, что он во фланелевой рубашке, так он и вообще не спустится. Лорд Ханстэнтон предложил, чтобы я послала к нему тебя…
– Лорд Ханстэнтон? А он уже пришел?
– Я его вызвала. С каждым днем я все больше и больше полагаюсь на лорда Ханстэнтона. До чего же он милый!
– Да-а? – с сомнением протянула Молли. Лично ей пэр нравился не очень.
– И красивый!
– Да-а?
– А какой воспитанный!
– Наверное…
– Я была бы просто счастлива, – заключила миссис Уоддингтон, – если бы такой человек сделал тебе предложение.
Молли теребила опушку халатика. Не в первый раз тема эта всплывала у них в разговоре. Последняя фраза была, в представлении миссис Уоддингтон, тонким намеком, подпущенным невзначай.
– Однако… – замялась Молли.
– Что?
– Вам не кажется, что он немножечко чересчур чопорный?
– Чопорный?!
– Ну, капельку напыщенный?
– Если ты имеешь в виду, что его манеры безупречны, я вполне с тобой согласна!
– Не очень-то мне нравится, когда у мужчины совсем уж безупречные манеры, – раздумчиво проговорила Молли. – Разве вам не кажется, что человек застенчивый гораздо привлекательнее? – Она поцарапала носком золотистой туфельки каблук другой. – Мне куда больше нравится, – мечтательно продолжила она, – чтобы мужчина был… худенький, невысокий, с красивыми карими глазами и золотистыми-презолотистыми волосами. Он любуется девушкой на расстоянии, оттого что не смеет заговорить с ней. А когда ему наконец-то подворачивается случай, то давится словами, краснеет, ломает пальцы, издает всякие смешные звуки и спотыкается о собственные ноги… Такой, понимаете, ягненочек…