Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– Да я же пошутила!
– Понятно.
– Ты что, шуток не понимаешь?
– Меня еще никогда не обвиняли, – веско проговорил Блэр, – в отсутствии чувства юмора…
– Ой, ладно! Так, с языка сорвалось. Ну пошутила. Ради Бога, давай не ссориться!
– У меня и нет такого желания…
– У меня – тоже. Так что все прекрасно.
Повисла пауза. И тут внезапно Блэру открылось, что без всякого желания с его стороны главный предмет дискуссии ловко увели в сторону.
– Однако я категорически
– Да что же я-то могу поделать?
– Никакой необходимости в них нет.
– Да? Видел бы ты сам. В первый раз папа чуть не ударил Пэки здоровенной палкой, когда тот замешкался, не желая вроде бы целоваться.
– Для тебя он уже и Пэки?
– О, Блэр!
Лидера новых романистов не могли укротить какие-то женские восклицания. Он слегка раздулся и с холодным достоинством помахал щеткой.
– Не думаю, что про меня можно сказать, будто я чрезмерно требователен, когда жалуюсь на… э… на то, что происходит. Но на одном я настаиваю – встречайся с этим Франклином как можно реже. Лично я не могу понять, что он тут вообще толчется.
– Он приехал помочь мне.
– С какой стати?
– Чувствует, наверное, что я нуждаюсь в помощи.
– Странный альтруизм со стороны человека, в сущности, совершенно незнакомого.
Слабым заревом ранней летней зорьки легкий румянец окрасил щеки Джейн Опэл.
– Не обязательно намекать, будто…
– Я ни на что и не намекаю.
– Не намекаешь? Да ты каждым словом намекаешь! – жарко возмутилась Джейн, не любившая обиняков. – Точь-в-точь как идиоты эти из твоих романов!
– Очень жаль, что тебе кажется, будто персонажам моих книг недостает интеллекта.
– В общем, ты глубоко ошибаешься. Я для Пэки ничего не значу… ой, ладно, ладно, – для мистера Франклина! Неужели ты сам не понимаешь, что он из тех мужчин, которые ввязываются в чужие дела просто так, забавы ради? Вдобавок он помолвлен. Ты же сам слышал, как он говорил нам.
Факт этот из головы Блэра вылетел начисто, и он подрастерялся, признавая, что тот ослабляет его позиции.
– Сам видишь! Теперь, надеюсь, ты понял, что глупо ревновать?
Так далеко Блэр зайти не мог.
– Если я и позволил себе излишнюю…
– И вообще я считала, ты мне доверяешь! Я вот тебе доверяю.
– В каком смысле?
– Позволяю тебе ухаживать за этой Мэдвей.
Срочная необходимость выступить с упреками на минутку отвлекла Блэра от возложенной на него миссии.
– А кстати, что это еще за чушь? – тут же возбудился он.
– Очень просто. Мы подозреваем, что она – переодетая сыщица. Мистер Франклин сказал, единственный способ узнать наверняка – поухаживать за ней и завоевать ее доверие.
– Пусть бы сам и ухаживал.
– Поручить задание тебе – папина идея.
Блэр
– Ну так вот я отказываюсь!
– Что ты! Ты должен! Обязан!
– А я категорически против.
– Блэр, ты должен. Нам очень нужно выяснить про эту девицу. Ну очень. И знаешь, я правда думаю, пора бы и тебе что-то сделать. До сих пор пользы от тебя как от головной боли.
Ответ Блэра на этот выпад останется навеки неизвестным. Возможно, он был бы преисполнен возвышенного укора, но вся красота его канет в вечность среди прочих прекрасных вещей, о которых мы не написали, потому что в этот момент Джейн произнесла слова, разом стершие все возражения с его губ.
– Значит, передать папе, что ты отказываешься?
На лице Блэра снова проступила зеленоватая тень. Какие бы чувства ни испытывала к сенатору длинная череда его камердинеров, ни один не относился к нему как к человеку, чьими желаниями можно беспечно пренебречь. Блэр, последний в этой череде, скорее отказал бы атакующему носорогу.
– Ладно, – выговорил он. – Так и быть.
– Вот это правильно!
– Но позволь сказать тебе: порой я недоумеваю, во что же это такое меня угораздило впутаться. Иногда я спрашиваю себя…
Времени открыть, о чем он себя спрашивает, ему не хватило: на террасу торопливо ворвался Пэки, явно веселясь от всей души.
– Ох и намучился я с этим чокнутым… о, прошу прощения, я имел в виду, с вашим достопочтенным папой. Он выдвинул три разных плана, один безумнее другого. Мне потребовалось немало времени, чтобы убедить его – все практические действия следует предоставить мне.
Блэр хрипло полаял.
– С чего вдруг такой сардонический смех? – удивился Пэки.
– Поправьте меня, если ошибаюсь, но мне кажется, что мне тоже перепала некоторая доля практических, как вы называете, действий.
– Что? – вытаращился Пэки. – Держать Мэдвей за ручку? Это, по-вашему, действия? Детские забавы! Между прочим, очень приятные. Вдобавок такой опыт очень пригодится вам в вашем бизнесе. Не удивлюсь, если вы выудите из него сюжетик для нового романа.
– В романах Блэра нет сюжетов.
– Хм, вот как? А почему?
– Он считает, что сюжет – это слишком примитивно.
– Надо как-нибудь почитать. Но не сейчас, само собой. Потом. На досуге.
– Критики пишут, что его романам присуще новое бесстрашие.
– Это уже кое-что!
Литературную дискуссию оборвал внезапный уход обсуждаемого автора. Темнее тучи, Блэр затопал к дому. Пэки проводил его тревожным взглядом.
– Обиделся, а?
– Да. Немножко.
– А он… хм, забыл, что хотел сказать.
– Да, именно.