Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Вудхаус Пелам Гренвилл

А если какой и раздавался, то производил его уж никак не Суп Слаттери. Несмотря на могучее телосложение, мало кто еще мог красться так неслышно, как он, если того требовали обстоятельства. Найдя план Карлайла, он с помощью электрического фонарика изучал его под окном, которое напарник оставил для него открытым.

Чертеж был ясный и четкий. Выключив фонарик, Суп бесшумно просочился в окно.

Для тех, кто, подобно де Блиссаку и Поставу, бармену в отеле «Дез Этранжэ», видел Супа Слаттери только в минуты его выпивок, было бы настоящим открытием

наблюдать, каким жестким и целеустремленным стало его лицо, когда он поднимался по лестнице. Ему предстояла встреча с конкурентом, а к конкурентам по профессии относился он непримиримо сурово. Он их не привечал, в открытую демонстрируя свою нелюбовь, а сейчас стремился только к тому, чтобы нынешний выскочил в окно, как был, и мчался без остановок до самого Парижа.

Дверь в спальню Пэки оказалась заперта. Но что значат запоры для Слаттери? Несколько секунд он искусно манипулировал небольшой стальной пластинкой, и помеху устранил.

Шум этой операции, хотя и очень слабый, разбудил Пэки, но он понял, что к нему пожаловали, только когда раздался щелчок выключателя и свет залил спальню.

Однако и тогда Пэки не сразу разглядел лицо незваного гостя. Даже спросонья, поняв, что настроен тот враждебно, Пэки упруго соскочил с кровати, но, поскользнувшись на пятке перевернутой туфли, суматошно запрыгал, что испортило всякий эффект от энергичного броска.

Человек Слаттери был немудрящий и вовсе не склонный попусту тратить время на любование классическими танцами во время деловой операции.

– Руки вверх! – скомандовал он.

В команде таился подтекст – он держит Пэки под прицелом револьвера, что было абсолютной неправдой. Оружие на такие операции Слаттери с собой не брал, рассуждая вполне разумно: если у человека есть оружие, то он, пожалуй, пустит его в ход, а это повлечет за собой массу неприятностей. Поэтому наставил он на Пэки небольшую стальную пластинку.

Но Пэки вооружение нападавшего волновало меньше всего. Он уже узнал Слаттери и поприветствовал как старого друга.

– Мистер Слаттери – или можно уж попросту, Суп? Как же приятно, что вы заскочили на огонек! По-соседски, так сказать.

Слаттери сконфузился дальше некуда и рассыпался в извинениях.

– Ты! Слушай-ка, а я и не знал, что ты здесь.

– О да! Здесь! Тут сейчас мое маленькое гнездышко. Прилетел прямо сюда и приземлился. А вас-то я и хотел видеть больше всего. Намеревался даже заскочить в отель.

– Ни за что на свете не стал бы нарушать твой сон, – сокрушался Слаттери. – Направили меня по ложному курсу. Я типа разыскиваю, который приехал сюда и выдает себя за виконта де Блиссака.

– Это я и есть. Долгая, видите ли, история.

– Это правда ты?

– Да. Видите ли…

– Погоди-ка, послушай, – перебил Слаттери, снова придушив повествование в зародыше.

Присев на кровать, он взирал на Пэки сурово, с мрачной укоризной. Минутой прежде он до глубины души раскаивался, что потревожил ночной сон человека, спасшего его от жребия, худшего, чем смерть, но теперь у него возникли иные чувства. Пусть Пэки ему и личный друг, но все-таки он конкурент, а отношение Слаттери к конкурентам мы уже описывали.

– Погоди-ка, послушай, – перебил он, – неприятно, конечно, вставлять палки в колеса парню, который меня выручил, но надо обсудить кое-что.

– Я и сам с удовольствием! Не возражаешь, я снова под простыню заберусь?

– Ты сбил копов со следа, и я, конечно, тебе обязан. Но все-таки ты влез в это местечко и намерен испоганить мне работенку, а это уж совсем другой коленкор!

Пэки слушал в полном недоумении.

– Не вполне улавливаю суть…

На такие увертки Слаттери неодобрительно покачал головой.

– А, брось! Знаем, знаем, зачем ты в шато!

– А я спорю, что – нет!

– Выкладывай напрямик, – будто бранчливая тетушка, проворчал Слаттери. – Кончай дурака валять. За брюликами охотишься?

– Что еще за брюлики?

– За брюликами миссис Гедж.

– За бриллиантами?

– А-ха!

– Ничего подобного!

– Брат!

– Ничего, – повторил Пэки, – подобного! Мне требуется вернуть письмо.

– Какое еще письмо?

– Компрометирующее. Один мой друг написал его миссис Гедж. Она, когда вернется домой, положит его в сейф. Вот этот сейф я и хотел бы, чтобы ты, если будешь так любезен, вскрыл для меня.

На месте Супа многие забраковали бы такую версию, явно шитую белыми нитками. Но он был великим любителем кино и про компрометирующие письма знал все. Историям про такие письма, или пропавшие документы, или украденные планы он готов был верить без малейших колебаний. Особенно если рассказывает человек, которого он так высоко ценит, как Пэки. Словом, он заметно смягчился.

– Ты по-честному?

– Да.

– Не водишь меня за нос?

– Разумеется, нет!

– Ладно. Тогда – порядок! А я-то, само собой, решил, ты здесь ради брюликов.

– Брюлики можешь забрать себе.

– Заберу, заберу! А когда буду забирать, не позабуду и про документики.

– Не – «ки», а – «ик»! Одно-разъединственное письмо.

– Раздобуду я его для тебя.

Пэки нежно похлопал его по плечу.

– Твои слова для меня как музыка! Я знал, что могу на тебя положиться. Если б ты подвел меня, я очутился бы в тупике. Безвыходном. Видишь ли, я понятия не имею, как и подступиться к сейфу. Недостаток образования! А как ты это делаешь? Я частенько гадал, а как же все-таки вскрывают сейфы?

Слаттери преисполнился восторгом, что может прочитать лекцию на любимую тему.

– Ну, первым делом, – веско начал он, – ты готовишь суп.

– Что за суп?

– Ну, суп и суп. Такой, знаешь, суп из динамита. Берешь динамит, толчешь его, ссыпаешь в пакет, наполняешь жестянку до половины водой и кипятишь в ней этот порошок. Густота оседает на дно, воду ты сцеживаешь, а то, что остается, и есть суп. Перекладываешь его в бутылку – и все, пожалуйста!

– А на сколько кусков меня разнесет?