Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– Этого я и боялся.
– С Блэром иногда бывает очень трудно, – тяжело вздохнула Джейн.
– Могу себе представить.
– Артистический темперамент, всякое такое.
– Скорее всего. Мудреные личности романисты эти. Наверное, им чернила в голову бросаются.
– Иногда я думаю…
– Что?
– Да так! Ничего.
– Простите, – раздался позади неодобрительный голос, – но вы сейчас, виконт, очень заняты?
Они обернулись. Спрашивала мисс Путнэм, благожелательно сияя через роговые очки.
– Миссис Гедж
В намерения Пэки вовсе не входило тратить погожий летний день на осмотр разных там бачков. Предложение, столь манящее для слесаря, его не заинтриговало. Однако человеком он был любезным.
– Взгляну с наслаждением. – Пэки повернулся к Джейн. – А вы? Не присоединитесь к нам?
– Нет, вряд ли. Спасибо.
– Девушки нынче, – повернулся Пэки к мисс Путнэм, покачивая головой, – до того пресыщенные, ужас!
– Я хотела пойти на лужайку, посидеть в гамаке.
– Смотрите, пропустите самое занимательное. Но поступайте как знаете. Я подойду чуть позже.
– Это отнимет всего несколько минут, – кротко уточнила мисс Путнэм.
– Значит, через несколько минут, – сообщил Пэки, – я присоединюсь к вам.
Глава IX
Несмотря на то что Пэки с большой неохотой отправился на осмотр достопримечательности, куда его пригласили с таким энтузиазмом, в нем проснулась некоторая приятная возбужденность, пока он следовал за секретаршей на верхний этаж дома. Бачок этот, как ни крути, сыграл в его жизни важную роль. Если б не он, не случилось бы ссоры между Геджем и де Блиссаком, а если б не вышло ссоры, то он и не очутился бы в шато. Так что бачок можно даже назвать памятником исторического значения, пришел к заключению Пэки, поднимаясь по узкому темному пролету лестницы. Наверху мисс Путнэм приостановилась.
– Осторожнее, виконт. Потолок здесь низковат. Хотя что это я! – жеманно подхихикнула она. – Вам-то не нужно сообщать об этом!
– Сейчас уже нет! – отозвался Пэки, потирая ушибленную голову.
– Наверняка вы частенько прятались здесь в детстве, играя в прятки?
– Нет. – Пэки понадеялся, что его спутница не станет чересчур задерживаться на добрых старых деньках. – Сегодня мой первый визит сюда. Похоже на ад, как по-вашему?
Секретарша ухмыльнулась. Так мог бы ухмыльнуться Вергилий, отпусти эту шуточку Данте, пока он водил его по аду.
– Да, тут не очень приятно, – согласилась она. – Наверное, маленьким мальчиком вы побаивались прибегать сюда.
– Совсем уж маленьким я не был никогда, – поправил Пэки. – Явное недоразумение. Мальчик я был рослый. Широкая кость. И, знаете, мускулы.
Мисс Путнэм, видимо, задумалась над этими сведениями, потому что на несколько минут умолкла. Потом махнула рукой туда, где раздавалось астматическое журчание.
– Вот! – сообщила она. – Это бачок!
С бачком Пэки официально знакомили первый раз в жизни,
– Он протекает, – добавила мисс Путнэм.
– А вы уверены?
– Все время течет.
– И по воскресеньям тоже? Без выходных?
– Миссис Гедж пожелала, чтобы вы взглянули на него, прежде чем она пошлет за слесарем. Естественно, она немного раздосадована. Ведь виконтесса заверила, все эти приспособления в полном порядке.
– Да, она такая. Большая шутница.
– Ну, если вы удовлетворены…
– О, вполне. Я считаю, судебное дело у миссис Гедж непробиваемое. Она поймала маман на увертке и, полагаю, сумеет выкачать из нее неплохие денежки.
Они стали спускаться обратно. Пэки с превеликим удовольствием спускался бы молча, но мисс Путнэм трещала без умолку.
– Я так завидую вам, что вы, виконт, росли в таком красивом доме! Какие у вас, наверное, воспоминания!
– Ода!
– Что-то вы без особого пыла говорите.
– Не люблю вспоминать детство, – заявил Пэки, рассудив, что подобные разговоры следует душить в зародыше. – У меня, видите ли, оно было не очень счастливое. Одинокий, заброшенный ребенок… Я бы предпочел забыть.
– О, как грустно!
– Ничего, сейчас все в порядке. Я в последнее время воспрял духом.
– Как вы превосходно говорите по-английски, виконт. – Да?
– Никто б и за француза вас не принял.
Такое течение мыслей, по мнению Пэки, взывало к срочным мерам.
– Я учился в английской школе.
– Где же это?
– В И-итоне.
– Простите?
– В И-т-о-н-е.
– Ах, в Итоне? Тогда понятно.
Пэки очень на это надеялся.
– Только вот странность: у вас еще и американский акцент проскальзывает.
Пэки ощутил отчетливую неприязнь к этой особе. Сначала женщина показалась ему хрупкой и застенчивой: такую так приятно успокоить и вообще вести себя с ней как большой, сильный, великодушный и очень добрый мужчина, – теперь же проявились все признаки качеств, куда менее привлекательных: ну первостатейная липучка!
– Я много путешествовал по Америке. Ах, мадемуазель! – с галльской страстностью воскликнул Пэки. – Что за великая страна!
– Рада слышать, я сама американка.
– А, так вы из Эти Юми?
– Прожила там всю свою жизнь.
– О-о! Вы меня разыгрываете?
– Виконт, а трудно вам было выучить английский?
– О нет, нисколько!
– А мне иностранные языки всегда плохо давались. Это оказалось большой помехой, когда я жила в Мексике два года назад.
– Да?
– Да. Отдала бы тогда что угодно, лишь бы встретить человека, говорящего на моем родном языке.
– Мне тоже знакомо такое чувство.
– Вам? Хотя вы прекрасно говорите по-английски?
– И все-таки оно нередко охватывает меня.