Непримиримые
Шрифт:
– Сейчас?
– Лучшего времени не подберешь, – он взял со стола файл. – Думаю, что сейчас он дома, – и, прочитав адрес, одобрительно кивнул: – Ага, кажется, это недалеко!
– Может кого-нибудь взять? – спохватился Ковалев, устремляясь следом за начальником.
Вадим лишь неодобрительно поморщился:
– Это лишнее.
Спустившись по лестнице, уверенно пересек двор, направляясь к «Тойоте Лэндкрузер», и коротко бросил через плечо Ковалеву:
– Я сам поведу машину.
Заместитель понимающе кивнул. Весьма редкое желание. Начальник службы безопасности садился за руль лишь в том случае, когда хотел сосредоточиться или снять напряжение, об этом в компании знали многие.
Лев Ковалев внутренне напрягся – место пассажира не самое комфортное, когда за рулем находится Вадим Петляков. И совсем не потому, что он плохо водил машину, а оттого, что просто был склонен к излишнему риску. Но выбор был небольшим.
Выехали на проезжую часть и, позабыв про скоростной режим, покатили по магистрали. Неожиданно на повороте возник грузовик с прицепом, однако Вадим, сохраняя самообладание, сумел проявить немалое мастерство, лихо объехав его. Пересекая двойную линию, Петляков выскочил на встречную полосу, разминувшись с рейсовым автобусом на сотую долю секунды. Ковалев в этот момент рассмотрел даже глаза шофера, расширенные от ужаса, но Вадим, будто бы играючи, вновь вернулся в свой ряд. От напряжения у Ковалева даже промокла рубашка (хоть выжимай!), но Вадим выглядел вполне спокойным.
Еще через пятнадцать минут они прикатили в нужный квартал. Ковалев невольно отметил, что лично у него езда заняла бы в два раза больше времени. Что удивительно, на их пути не встретилось ни одного инспектора. Вадим вообще был из везунчиков и когда садился за руль, то все инспектора каким-то странным образом исчезали, оставляя Петлякова наедине с дорогой.
Теперь перед ним был прежний Вадим Петляков, собранный, решительный, умеющий принимать решения в сложнейших ситуациях.
Уверенно, словно ему приходилось бывать здесь не однажды, он направился к нужному подъезду. Столь же решительно набрал номер квартиры. Где-то под козырьком находилась скрытая видеокамера, и Петляков, не пряча лица, пытался её отыскать. Так оно и есть, глазок видеокамеры прятался в углу.
Раздалась трель домофонного звонка, Карась не спешил принимать решение и терпеливо рассматривал на мониторе неожиданных гостей, стараясь по лицам прочитать их намерения. В общем-то, у бывшего сослуживца было немало оснований не доверять Петлякову. Судьба развела их в диаметрально противоположные стороны еще несколько лет назад. В нынешних условиях, когда старые кумиры низвергнуты, а новые идолы не доросли прежним даже до пупа, когда былые ценности за ненадобностью свалены на помойку, это расстояние может восприниматься как запретная полоса. В такой сложной обстановке люди меняются чрезвычайно быстро, и кто поймет, какому идолу в настоящее время он отбивает поклоны.
– Слушаю, – прозвучал знакомый голос, искаженный дребезжащими мембранами.
И еще одно: Антон не стал прятаться от своего сослуживца, понимая, что если того не пустить в дверь, то он захочет влезть в окно. А следовательно, в этом случае договориться полюбовно будет невозможно.
Вадим посмотрел точно в камеру, предоставляя Карасю возможность рассмотреть его со всех сторон.
– Это я, Карась, открывай.
– Давненько не виделись. Ну, заходи, коли пришел. Надеюсь, номер квартиры знаешь?
– Знаю.
– Вот и славно.
Дверь щелкнула и плавно отошла от косяка, приглашая неожиданных гостей проходить вовнутрь.
– Чего стоишь? – прикрикнул Петляков на чуток замешкавшегося Ковалева. – Проходи!
– Я не взял ствол, – признался Ковалев, рассеянно постучав себя ладонями по бокам.
Петляков лишь усмехнулся:
– Не беспокойся, я его тоже не взял. Так что если он начнет палить, то нам умирать вместе.
Дверь мягко прикрылась. Полное впечатление, что угодили в металлическую клетку. Преодолевая искушение обернуться, Ковалев пошел следом.
Уже поднимаясь по лестнице, Вадим Петляков вдруг испугался мысли: «А что, если в это самое время Карась спускается по веревочной лестнице с третьего этажа и их встреча может перенестись на неопределенное время». Он даже повернулся к Ковалеву, чтобы высказать свое предположение и наказать ему, чтобы он немедленно сбежал вниз и пресек возможный побег Карася. Но дверь неожиданно открылась, и на пороге предстал Антон Толкунов.
Одет просто, по-домашнему: широкие спортивные брюки и рубашка навыпуск. Лицо сделалось ещё суше, может, оттого он выглядел немного старше, и от прежнего Карася, каким Вадим знал его несколько лет назад, отличался застывшим взглядом и полным отсутствием эмоций.
Его лицо было никаким!
Ни веселым, ни грустным, ни злым, ни добрым. Такими же равнодушными могут быть гипсовые памятники – творения бесталанных художников, выставленные где-нибудь в городских парках и скверах. Таким же бездушным может быть придорожный камень.
Надо много работать над собой, чтобы выглядеть столь бездушно.
– Проходи, – пригласил Карась, шагнув в коридор.
Вадим обратил внимание на то, что в этот момент Карась невольно подставил гостям спину – лучшего момента для нападения подобрать было невозможно, но вряд ли капитан так прост, как может показаться.
– Сюда, – показал он на прогнутый диван.
Опустился первым, как бы демонстрируя добрую волю. У стоящего человека перед сидящим всегда имеется психологическое преимущество. Но, зная боевые возможности Карася, такое преимущество можно было бы назвать величиной, бесконечно стремящейся к нулю. Даже сейчас, на первый взгляд совершенно расслабленный, он наверняка имел в рукаве с пяток тузов, причем каждый из которых мог плеваться свинцовой очередью.
Опустился на диван и Петляков. Ковалев же сел на стул – положение не столь удобное, но зато можно мгновенно вскочить в случае необходимости.
– Так о чем пойдет базар? – спросил Антон.
Вот так начинался разговор, безо всякого перехода, без обязательного и пристального разглядывания собеседника, какое происходит после перерыва в общении в несколько лет. Полное впечатление, что их разделяет всего-то десять минут – ровно столько занимает дорога до соседнего супермаркета.
– Ты сам-то ничего не желаешь обсудить? – спросил Вадим.
– Что ты имеешь в виду? – слепил непонимание Карась.
– У нас накопилось немало вопросов друг к другу. Ты не находишь?