Непримиримые
Шрифт:
– Я допустил ошибку, нужно было заняться чем-нибудь другим.
– И чем же? – усмехнувшись, спросил Петляков.
– Например, открыть фотосалон.
– Не самая удачная идея, ты прокололся бы на обработке цифровых снимков. Анатолий, ты так неожиданно исчез. Мы ведь даже не попрощались. С твоей стороны это просто неприлично. А ведь нас связывают не только деловые отношения, но и личные. Разве не так?
Вадим обезоруживающе широко улыбался.
– Я думал, что мы с вами больше не увидимся.
– Отчего же?
– Вся
– Уверяю тебя, Анатолий... Или как там теперь тебя зовут?
– Имя я оставил прежнее.
– Разумно... Боялся, что кроме меня тебя будет разыскивать кто-то еще?
– Вот именно.
– Тебе не стоит переживать. Это будет последнее твое дело. Соглашайся!
Анатолий Власенков глубоко вздохнул:
– Что я должен сделать?
– Нужно записать одного человека.
– Когда?
– Сегодня! Дело срочное. Записи я хотел бы иметь сразу же!
– И все-таки, почему именно я? С вашими возможностями вы можете нанять кого угодно.
– Мне не хотелось бы вводить в курс дела каких-то посторонних людей. Это небезопасно! Может произойти утечка информации. А потом, мы ведь очень неплохо сработались с тобой. Разве не так?
– Возможно... Что я должен сделать?
На лице Власенкова отобразилась неподдельная тоска. Еще сегодня утром будущность представлялась ему весьма светлой. Он даже дал себе слово не совершать ничего противозаконного. Самое большее, на что он отважится, так это делать снимки неверных мужей во время прелюбодеяния. Теперь же предстояло вновь распаковывать электронные подслушивающие устройства, которые он успел задвинуть в самый дальний угол мастерской.
– Кто же на этот раз?
Вадим положил на стол небольшой фотоснимок.
– Вот он... на обороте адрес. Мне нужно знать, о чем он будет говорить.
Петляков внимательно следил за Анатолием, за его руками, взявшими фотографию: ничего такого, что могло бы указать на особое волнение. Взгляд Власенкова неожиданно посуровел, выдавая напряженную работу мысли. Гибкие тонкие пальцы держали снимок за уголок, рука твердая, даже не колыхнется. В этот момент Власенков уже мысленно настраивал аппаратуру и пытался составить представление о человеке, запечатленном на фотографии.
– Сделаю, – отвечал Власенков, укладывая фотографию в накладной карман. – Но мне бы хотелось знать допустимый минимум об этом человеке.
– Для чего?
– Чтобы знать, что следует от него ожидать и какие меры безопасности нужно предпринять.
Вадим понимающе кивнул: вполне профессиональный подход, чего же нырять в неизвестный водоем? Сначала полагается как следует исследовать дно.
– Этот человек – американец. Зовут его Майкл. Это все, что я тебе могу сказать, – губы Петлякова дрогнули в улыбке. – Остальное ты должен додумать сам.
– Хорошо, сгодится, – согласился Власенков. – Но здесь, я предполагаю, имеется дополнительный риск. Вам придется расплатиться за него отдельно.
В его глазах вспыхнул алчный огонек. Тяга к чужим секретам прекрасно уживалась с коммерческой жилкой.
– И сколько же ты хочешь?
– Шесть тысяч долларов за сеанс.
Вадим прикусил губу. Деньги были немалые, он и сам готов поработать за такие деньги, вот только отчего-то никто не предлагает такие суммы. Видно, на его лице промелькнуло сомнение, и Власенков, столь же твердым голосом, продолжил:
– Это плата за реальный риск. Еще неизвестно, с чем мне придется столкнуться. В прошлый раз меня очень крепко пасли. Я едва ушел. А что, если они меня не позабыли?
– Хорошо, ты получишь свои деньги.
Анатолий отрицательно покачал головой:
– Вы меня неправильно поняли. Я хочу четыре тысячи сейчас в качестве аванса. Еще неизвестно, как может для меня повернуться это дело, а деньги будут просто греть душу.
Вадим только покачал головой.
– Парень, а ты вообще тем ли занимаешься? Может, твое призвание – стоять на базаре и торговаться? Глядишь, и скоро стал бы олигархом. С твоей-то хваткой!
– Свой потолок я знаю.
– Ладно, договорились, – сунув руку в карман, Вадим отсчитал требуемую сумму. – Можешь забрать. Напоминаю, на обратной стороне фотографии адрес клиента.
Не прощаясь, Петляков вышел.
Оставшись один, Анатолий принялся за изучение фотографии, так он делал всегда, когда приступал к важной работе. Одно дело выполнять заказ обманутой супруги, записывая страстные возгласы любвеобильного муженька в какой-нибудь третьеразрядной гостинице, и совсем иное дело вторгаться в сферу шпионажа, где действуют совершенно иные правила игры. За подобное любопытство можно поплатиться не только здоровьем, но и жизнью! И главное, не будешь знать, откуда ждать опасность: обычный прохожий может кольнуть какой-нибудь гадостью и – поминай, как звали.
От лица человека на фотографии веяло скрытой угрозой, хотя с первого взгляда его внешний вид мог показаться вполне добродушным. Задуматься всерьез заставляли прищуренные глаза, словно ему мешал едкий дым, да вот еще чуток сместившийся уголок рта.
Такие люди на мелочовку не размениваются, перед ним был хищник, нацеленный на добычу. По коже пробежал неприятный озноб: каково это, почувствовать на собственной холке его стиснутые челюсти!
Именно этого человека он видел в обществе Геры Николаева. Тогда ему показалось странным, что олигарх едва ли не пресмыкался перед собеседником, и теперь он понимал в чем тут дело: тот почувствовал на своем загривке его крепкие зубы. Именно после этой встречи Власенков обнаружил за собой слежку. И просто чудо, что он до сих пор оставался в живых.