Непримиримые
Шрифт:
Уложив фотографию в карман, Анатолий запер мастерскую и направился к своему «минивэну», сиротливо стоящему у тротуара. От прежнего автомобиля пришлось срочно избавиться: он просто отогнал его на окраину города, где всегда много охотников до дармового хлебушка, и уже на вторые сутки от машины осталась только покореженная рама. Зато к электронной начинке, которой был снабжен автомобиль, он отнесся весьма трепетно. Аккуратно размонтировав аппаратуру, Анатолий перенес её в новую машину, где она, компактно встроенная, заняла минимум места.
Через тонированное стекло невозможно было понять, что творится внутри салона, а потому Анатолий Власенков чувствовал себя в совершенной безопасности даже тогда, когда производил запись, нацепив наушники на голову.
Сняв автомобиль с сигнализации, Анатолий устроился за рулём. Машина была совершенно новая. Запах свежей кожи приятно щекотал ноздри. С час назад прошел небольшой дождь, и асфальтированные дороги выглядели умытыми, а в небольших лужицах у обочины отражались фонари. Вечер наступал стремительно, становилось прохладнее, такое часто бывает в конце августа. Анатолий вдруг вспомнил о том, что не взял теплой одежды, но возвращаться не хотелось – дурная примета.
Запустив двигатель, Власенков покатил по вечернему городу.
Дом, в котором проживал Майкл, находился вблизи бульвара, на пересечении двух небольших улиц. В таких районах обычно не бывает шумно, так что американец выбрал идеальное место для житья. Его квартира находилась на втором этаже, окна ее выходили в небольшой двор, где росли высоченные деревья, делавшие двор прохладным даже в жару.
Свернув во двор, он остановил машину, подобрав место, с которого хорошо просматривались три окна, горящих желтым светом. Именно в этой квартире и проживал объект. Оставалось только вычислить, в какой именно комнате велись переговоры.
Анатолий крутанул штатив и направил набор слуховых трубок на первое угловое окно. Судя по красивым шторам и по люстре со многими лампами, можно было предположить, что это была гостиная. Включив усилитель низкой частоты, Анатолий надел наушники. Поначалу в них раздавалось лишь легкое потрескивание и неразборчивый шум. Рычажком он отрегулировал угол наклона трубок, и тотчас в наушниках раздался отчетливый голос:
– Чистильщик слишком дорого нам обходится. После каждой акции он запрашивает все большую и большую сумму.
– Верно... У него такая пасть, что он сожрет все, чего бы мы ему не дали, – отозвался баритон.
Подобные интонации могли принадлежать человеку, уверенному в собственных возможностях, который знает, о чем говорит. Власенков мгновенно понял, что этот голос принадлежит именно хозяину квартиры. Слышался едва заметный акцент, пожалуй, такой мог принадлежать англосаксу. – Он и так доставил нам немало хлопот. Чего только стоит перестрелка около банка. Вы можете мне не поверить, но в это время я буквально сидел на чемоданах.
– Они бы вам ничего не сделали, ведь вы – сотрудник посольства.
– Разумеется, это невинный пустяк, если бы они меня выслали из страны? – в голосе говорившего прозвучала откровенная ирония.
Власенков слушал, затаив дыхание.
– Что-то вы совсем не пьете, дорогой мой, давайте я вам подолью.
– Если только самую малость, – прозвучал нерешительный ответ.
Послышался звук наливаемой жидкости. Власенков представил, как вино наполняет бокалы.
– Мне достаточно.
– Как скажете. – Еще один глухой звук.
«Поставили бутылку на стол», – догадался Власенков.
– Вы мне рекомендовали его как хорошего специалиста, а он не сумел справиться с таким малым делом. Он наделал много шума и всюду, где бы ни побывал, успел засветиться. Я весьма встревожен… Ведь так они могут выйти и на нас.
– И что вы предлагаете?
– Его нужно устранить!
Диск медленно вращался, продолжая фиксировать малейшие тональности. Власенков превратился в слух.
– Это будет непросто, – возобновился разговор после продолжительной паузы. – Он профессионал высочайшего класса. А кроме того, у него невероятно развита интуиция. Может, его просто перевести на другой участок? Язык за зубами он держать умеет.
– Ничего не выйдет, на нем слишком много завязано. А в наше время умеют развязывать языки, достаточно единственного укола. Его нужно убрать!
– Хорошо, я понял. С этим делом я разберусь.
– Вот и отлично, теперь давайте перейдем к главному. План «Гермес» сорван, нужно приступать к осуществлению плана «Гелиос».
– Это решение окончательное?
Власенкову показалось, что голос спрашивающего прозвучал напряженно. Что бы это могло значить?
– Мы и так уже задержались, так что на вас ложится исполнение намеченного. Я отдам распоряжение... – Неожиданно прозвенел телефонный звонок. – Что за дьявол, какого лешего ему надо? – проговорил он недовольно. – Я ведь сказал ему, что буду очень занят, и просил меня не беспокоить. Хотя, может быть, это нечто важное... Слушаю... Так... Ты уверен?
Власенков внимательно вслушивался в диалог. Взгляд, устремленный в окно второго этажа, подметил небольшое движение. Так оно и есть: сначала на окно легла чья-то длинная тень, потом в освещенном проеме показалась высокая фигура с телефоном в руке, тотчас отошедшая в глубину комнаты. Власенкову даже показалось, что в это мгновение мужчина пытался рассмотреть, что происходит во дворе, и убедиться в конфиденциальности разговора.
– Понимаю, – голос прозвучал настороженно. – Делайте то, что нужно в подобном случае. Ответственность? Я беру ее на себя. Вы уверены, что он никуда не денется? Если так, тогда приступайте!.. Давайте продолжим наш разговор позже, сейчас у меня очень важные дела.
Что-то сильно громыхнуло по крыше машины, и последние слова потонули в звоне разбитого стекла. Власенков увидел худощавого человека, который, просунув руку через разбитое окно его машины, пытался разблокировать дверь. Анатолий видел перекошенное от напряжения лицо, движения крепких пальцев, скорее лихорадочные, чем быстрые. Еще через секунду, и неизвестный откроет дверь и проникнет в салон. За спиной неизвестного промелькнула тень: Власенкову показалось, что в правой руке мелькнувшего человека был ствол. Вот сейчас нападавший отпрянет в сторону, и тогда придется ловить пулю лицом.