Непристойное предложение
Шрифт:
– Если он когда-нибудь получит под свое командование корабль, – злобно предположила Пэйтон, – мы сможем там жить.
– Жить на корабле! – фыркнула Джорджиана. – Ну и выдумала! И потом, Пэйтон, зачем ты носишь эту ленту? Сними ее.
Пэйтон посмотрела на розовую шелковую ленту, обвязанную вокруг ее запястья.
– Нет, – сказала она.
– Что значит – нет? Зачем ты ее носишь? Это, случаем, не лента от меню?
– Да. И нет, я ее не сниму. Она нужна мне как напоминание.
– Напоминание о чем?
Перевернувшись на спину,
– Я не хочу говорить об этом, – сказала она. Ее голос звучал приглушенно из-под подушки.
Джорджиана закатила глаза.
– Не знаю, о чем думал капитан, усаживая тебя между твоими братьями. Я определенно сказала ему посадить тебя между капитаном Гейнсфортом и мистером Рейборном. Из всех его гостей они самые подходящие. Я так надеялась, что ты получишь представление о том, что будет во время следующего сезона в Лондоне. Но, нет, ему понадобилось посадить тебя между братьями. А они взяли и позволили тебе напиться. Что бы ты там ни думала, Пэйтон, но ты не мужчина. Ты не можешь выдержать столько же крепких напитков, как твои братья.
Пэйтон приподняла уголок подушки.
– Я не пьяна.
– Когда мы отправимся в Лондон на твой первый сезон, – продолжила Джорджиана, – тебе придется помнить, что на светских приемах не состязаются, кто больше выпьет. Ты не должна пытаться перепить своих поклонников, понимаешь? Господи, как я могла сердиться на капитана Дрейка за то, что он не пригласил ни одного пэра! Нам только не хватает, чтобы кто-нибудь, вернувшись в Лондон, начал разносить о тебе сплетни, – она прищелкнула языком. – Думаю, устраивать пышную свадьбу сейчас, когда тело его брата еще не успело остыть в могиле, это очень дурной тон. И даже если бы Ричард не был мертв, это все равно бестактно…
– Почему?
Кто-то постучал в дверь спальни. Когда ручка повернулась прежде, чем она успела сказать «войдите», Пэйтон поняла, что это мог быть только один из ее братьев. Росс просунул голову внутрь.
– О! – воскликнул он, увидев свою жену. – Вот ты где!
Он открыл дверь шире, и показалась манишка, полностью залитая какой-то блестящей темно-коричневой жидкостью.
– Ага! – Пэйтон села. – Ты получил по заслугам, ва-анючий кусок галеты!
У Джорджианы перехватило дыхание.
– Росс! Что случилось?
– Это не кровь, – брат Пэйтон стал стаскивать свой фрак. – Это все Хадсон. Он бросил в меня чашку с шоколадным кремом. Думаю, он целился в Рэли, но я оказался на пути.
– Боже мой! – Джорджиана соскочила с кровати и пошла помогать мужу избавляться от вечерней одежды. На ее лице отразилась досада.
– Росс, ты должен с ними поговорить. Из-за их глупых выходок Пэйтон лишится малейшей возможности когда-либо найти себе подходящего мужа. С этим нужно что-то делать
– Я уже думал об этом, – Росс вытянул руки, в то время как проворные – и трезвые – пальчики его жены порхали над запонками манишки. – Я отошлю их обоих в плавание на Дальний
– Что? – Пэйтон слезла с кровати. – О чем ты говоришь? Ты обещал, что я смогу пойти в следующее плавание на Дальний Восток! Сначала ты отбираешь у меня мой корабль, а потом еще и мое плавание?
Росс посмотрел на нее через плечо.
– Это судно никогда не было твоим, – невозмутимо произнес он. – Не знаю, почему ты решила, что это так. А что касается Дальнего Востока – нет, ты не сможешь пойти в плавание. Джорджиана говорит, тебе придется стать на якорь в Лондоне, пока ты не найдешь себе мужа.
Пэйтон издала сдавленный вопль:
– В последний раз говорю, я не хочу мужа!
– Пэйтон, дорогая, – Джорджиана сорвала грязную рубашку с тела своего огромного мужа. – Не кричи так. Мы уже это обсуждали. Ты останешься в Лондоне вместе со мной и найдешь себе в мужья приятного виконта. А, может быть, герцога, если повезет.
– Я не хочу герцога! – заявила Пэйтон. – Я хочу… хочу… – Она резко замолчала, поражаясь сама себе. Господи, что это с ней случилось? Похоже, она расползается по швам. Она чуть не выложила – причем в лицо одному из своих братьев – чего она хочет на самом деле.
– Я знаю, чего ты хочешь, дорогая, – мягко сказала Джорджиана, – но ты ведь знаешь, что этого ты получить не можешь.
– Почему? – потребовала Пэйтон.
– Ты знаешь, почему, дорогая. По той самой причине, по которой мы здесь.
– Но этого-то я и не понимаю, – Пэйтон потрясла головой, и на этот раз из ее волос вывалились уже оба гребня. – Почему он на ней женится?
– О ком речь? – с любопытством спросил Росс. – О Дрейке, что ли?
– Да, – раздраженно ответила его жена в тот же момент, как Пэйтон выкрикнула: «Нет!»
Росс фыркнул.
– Думаю, – сказал он – это ясн’, как божий день.
– Росс, – предостерегающе произнесла Джорджиана.
– Нет, – сказала Пэйтон, – мне бы хотелось услышать. Почему он на ней женится, Росс? Из-за ее локонов? Из-за ее приятных манер? Потому что она говорит только «Да, дорогой» или «Нет, дорогой» и «Как скажешь, дорогой»? Хотелось бы мне знать, что в этом такого неотразимо, мать его, замечательного! По-моему, надоедает до чертиков!
– Да эт’ваабще здесь не при чем, – с отвращением произнес Росс, – я думал, это очевидно. Причина в том…
– Росс! – закричала Джорджиана, хватаясь за щеки.
– …что она носит его детеныша.
Пэйтон моргнула. Ей показалось, что она неправильно расслышала слова брата. Ей послышалось «детеныша». Но, наверняка, это не так. Он, должно быть, сказал «зверька», крысеныша.
Однако это лишено смысла. Почему мисс Уитби должна носить крысу Дрейка? У Дрейка вовсе и нет крысы. И не особенно он их любит, хотя, в отличие от ее братьев, никогда не убивает их каблуками, предпочитая, как и Пэйтон, чтобы с этим делом справлялись судовые коты.