Неприятности – мое ремесло
Шрифт:
– Он должен был уехать. – Голос мисс Гленн звучал ровно. – Очень далеко. И я вместе с ним.
– Вранье! Кажется, вы забыли, что я знаю, почему убили Лу.
Бизли выпрямился в своем кресле, и его правая рука мягко скользнула к левому плечу.
– Этот умник вас не очень раздражает, шеф? – поинтересовался он.
– Пока нет. Пусть поболтает.
Я слегка повернулся к Бизли. Небо снаружи потемнело, и дождевальную установку выключили. В комнату медленно просачивалась сырость. Дорр открыл шкатулку из кедрового дерева, достал длинную
– Забудем об этом и договоримся насчет денег… – произнес он из-за облака дыма. – Сегодня Мэнни Тиннен повесился у себя в камере.
Мисс Гленн вдруг вскочила, вытянув руки вдоль тела. Потом медленно опустилась в кресло и застыла неподвижно.
– Ему помогли? – спросил я и тут же замер.
Бизли бросил на меня быстрый взгляд, но я не смотрел на него. За одним из окон мелькнула тень, чуть более светлая, чем лужайка и деревья. Послышался негромкий, похожий на кашель хлопок, и в проеме застекленной двери появилась тонкая струйка беловатого дыма.
Бизли дернулся, приподнялся в кресле, затем упал ничком на пол, подвернув под себя руку.
Из двери в сад появился Каналес. Он молча прошел мимо тела Бизли, сделал еще три шага и остановился, подняв руку с длинным черным пистолетом небольшого калибра, на стволе которого поблескивал глушитель.
– Не дергайтесь, – предупредил он. – Я отлично стреляю – даже из этой пукалки.
Его лицо было таким белым, что почти светилось. Зрачков практически не видно – одна темно-серая радужная оболочка.
– Вечером через открытые окна хорошо слышно, – бесстрастно пояснил он.
Дорр принялся похлопывать ладонями по крышке стола. Черная кошка присела, спрыгнула со стола и спряталась под кресло. Мисс Гленн очень медленно повернула голову к Каналесу, словно ее приводил в движение какой-то механизм.
– На столе, наверное, есть кнопка звонка, – сказал Каналес. – Если дверь откроется, я стреляю. Мне доставит огромное удовольствие посмотреть, как кровь брызнет из твоей жирной шеи.
Пальцы моей правой руки на ручке кресла сдвинулись на пару дюймов. Пистолет с глушителем качнулся в мою сторону, и я замер. Под усами Каналеса мелькнула улыбка.
– Смышленый сыщик. Я думал, что тебя раскусил. Но чем-то ты мне нравишься.
Я ничего не ответил. Каналес перевел взгляд на Дорра.
– Ваша банда давно присосалась ко мне, – с расстановкой произнес он. – Но не это главное. Вчера вечером у меня обманом отняли деньги. Тоже обычное дело. Но меня разыскивают за убийство Харгера. Некоего Кадену заставили признаться, что я нанял его… А вот это уже слишком.
Дорр наклонился над столом, уперся локтями в крышку, закрыл лицо маленькими ладонями и затрясся. Сигара дымилась на полу.
– Я хочу вернуть свои деньги, – продолжал Каналес. – Я хочу, чтобы с меня сняли подозрение в убийстве, но больше всего я хочу, чтобы ты раскрыл рот, – тогда я смогу всадить в него пулю и посмотреть, как оттуда течет кровь.
Лежащий на полу Бизли пошевелился. Его руки шарили по ковру. Дорр изо всех сил старался не смотреть на него. Каналес увлекся и ничего не замечал. Мои пальцы немного передвинулись по ручке кресла, но до цели было еще далеко.
– Пина все рассказал. Я его заставил. Вы убили Харгера. Потому что он был тайным свидетелем против Мэнни Тиннена. Окружной прокурор никому не проболтался, и этот сыщик тоже. Харгер сам виноват. Он рассказал своей девке, а она вам… Вы организовали убийство так, чтобы подозрение пало на меня. Сначала на сыщика, а если не выйдет, то на меня.
Все молчали. Я открыл рот, но не решился прервать Каналеса. Казалось, теперь говорить будет только он.
– Вы наняли Пину, чтобы он дал Харгеру и его девице выиграть. Это нетрудно – у меня не жульничают.
Дорр перестал трястись. Он поднял голову и медленно повернулся к Каналесу. Его лицо стало белее мела – словно у эпилептика перед припадком. Бизли привстал, опираясь на локоть. Его глаза были наполовину закрыты, но рука с пистолетом медленно поднималась.
Каналес с улыбкой наклонился вперед. Его палец, лежавший на спусковом крючке, побелел. И в это мгновение пистолет в руке Бизли с грохотом дернулся.
Тело Каналеса выгнулось дугой, и он рухнул вперед, ударился о край стола и сполз на пол, так и не выставив руки, чтобы смягчить падение.
Бизли выронил пистолет и снова упал лицом вниз. Его тело обмякло, пальцы задергались и замерли.
Я вскочил и ногой отбросил пистолет Каналеса под стол. И тут заметил, что Каналес успел выстрелить. У Фрэнка Дорра не было правого глаза.
Он сидел, опустив подбородок на грудь, а неповрежденная половина лица сохраняла спокойное, несколько меланхолическое выражение.
Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился секретарь в пенсне; глаза его были широко раскрыты. Он вошел, потом попятился назад к двери и закрыл ее. Через всю комнату до меня доносилось его учащенное дыхание.
– Что… Что-то случилось?
Мне это показалось очень смешным – даже тогда. Потом я сообразил, что секретарь близорук и для него Дорр выглядит абсолютно естественно. Ко всему остальному помощники Дорра, наверное, привыкли.
– Ничего страшного. Мы обо всем позаботимся, – ответил я. – Можете идти.
– Да, сэр, – кивнул он и вышел.
От удивления я приоткрыл рот. Потом пересек комнату и склонился над седовласым Бизли. Без сознания, но пульс ровный. Из бока у него сочилась кровь.
Мисс Гленн вскочила. Ее лицо было почти таким же безжизненным, как у Каналеса. Она заговорила скороговоркой, ломким, очень отчетливым голосом:
– Я не знала, что Лу хотят убить, хотя все равно ничего не могла бы сделать. Они пытали меня раскаленным железом – продемонстрировали, что меня ждет. Посмотрите!