Непробиваемые. Истории о лучших вратарях мира

Уилсон Джонатан

Удалось ли ему вернуться на прежний уровень – вопрос спорный. К концу 2009 года стало ясно, что он стал куда больше пропускать низом. Бывший игрок сборной СССР Анзор Кавазашвили предположил, что проблема Акинфеева – технического характера, скорость его выхода из ворот упала; Акинфеев ответил тем, что несколько изменил свою привычную позицию на поле и теперь играет всегда чуть дальше от линии ворот, дабы ему не приходилось покрывать большее расстояние для того, чтобы опередить форвардов соперника. К этому он добавил бутсы с другими шипами, которые, казалось, решили эту специфическую проблему, но сомнения относительно того, удалось ли ему полностью реализовать потенциал, с которым он пришел в футбол, оставались актуальными.

А затем, в августе 2011-го, он вновь травмировал те же связки того же колена, неудачно приземлившись после совершенно

необязательного стыка с форвардом «Спартака» Веллитоном, который получил за него 6 матчей дисквалификации – впоследствии дисквалификацию сократили до трех матчей. К 25 годам Акинфеев сыграл полсотни матчей за сборную и провел более 200 встреч за ЦСКА; он выглядел серьезно настроенным на побитие рекордов «долголетия», если бы не обстоятельства. Беспокойство вызывает то, что после двух лет борьбы за здоровье и восстановления от первой травмы он может так никогда и не восстановиться от второй, так что, даже несмотря на весь свой талант, который позволяет ему равняться за трех своих прославленных предшественников, он может так до конца и остаться на полпути к пантеону вратарской славы.

Тень Яшина огромна.

III. Банковский клерк во фланели

В ДРУГИХ КУЛЬТУРАХ голкипер, быть может, и воспринимался людьми как герой-одиночка, особенно благодаря распространению футбола в годы между двумя мировыми войнами, но в Британии он всегда имел репутацию отстраненного чужака, часто даже физически неловкого и социально неадаптированного. Классическая детская книжка Билла Нотона The Goalkeeper’s Revenge в первом же абзаце представляет нам этот стереотип. «Сим Далт (тот самый голкипер из названия) имел две длинные, болтающиеся руки, две тонкие, веретенообразные ноги, костистое лицо с блестящими карими глазами и, как все считали с тех пор, как ему исполнилось 12 лет, был немного не в себе».

Он творил чудеса в воротах школьной команды, но когда инспектор обнаружил, что его «схоластические способности» были весьма «низкого порядка», его отправили в местную «спецшколу». Его учитель хотел, чтобы он продолжал играть, но его партнеры по команде были против того, чтобы играть вместе «с помешанным школьником». Капитан полагал, что заменить его будет нетрудно. «Да их (вратарей) можно взять по десять пенсов за штуку, – ворчал Боб. – Особенно таких туповатых». Боб стал профессионалом и играл за местную команду, тогда как Сим стал звездой аттракциона «Забей вратарю» в игровом зале. Там-то и свершилась его месть: он отбил первых три удара с пенальти от Боба, получив тем самым огромный выигрыш на ставке, которого хватило на то, чтобы выкупить клуб и разорвать контракт с Бобом. Быть может, в конце книги он и праздновал триумф, но подтекст произведения был ясен: голкиперы – ребята странные, хитрые и совсем не похожи на других. А хитрость и ум, согласно наблюдениям, сделанным венгерским юмористом Джорджем Микешем в книге How to Be English, всегда были качествами, больше всего вызывающими подозрение, особенно в мире британского футбола.

Сим Далт – лишь один персонаж в длинном списке неудачников среди вратарей, которым не повезло оказаться людьми не на своем месте. К примеру, в Soccer Special, написанной Майклом Хардкаслом, пожалуй, самым плодовитым автором художественных произведений о спорте для детей, которого только знала Британия, главный герой, Майлс, не может играть в футбол после перенесенных им в детстве болезней. Вместо этого он наблюдает за матчами местных молодежных команд и пишет репортажи о них в свой журнал, пока однажды его не умасливают встать в ворота после несчастного случая, случившегося с основным голкипером команды. Типично для таких историй он блестяще справляется с работой. Тут пересекается сразу несколько стереотипов: голкипер – странный, болезненный чужак со стороны; голкипер – интеллектуал, который предпочитает писать об игре, а не играть в нее; и на позиции голкипера может сыграть первый встречный, словно бы для того, чтобы стать вратарем, нужно иметь какой-то особый природный дар (или быть проклятым), а не нарабатывать вратарские навыки на тренировках.

В Jossy’s Giants, сериале BBC для детей, сценарий для которого написал в 1986-м покойный комментатор соревнований по дартсу Сид Уодделл и который вышел на экраны в 1987-м, голкипер Харви МакГуинн – тощий,

нелепый и постоянно задумчивый персонаж. В первом эпизоде Джосси, который со временем становится тренером команды «Глиптон Грассхопперс», отправляет Трэйси Гоунт, девчонку, которая ошивается около его клуба, отвлекать вратаря соперника. Вывод очевиден: голкипер настолько не привык к вниманию со стороны девушек, что не посмеет упустить возможности поговорить с одной из них, даже если это будет происходить по ходу матча.

Рекламщики, что неудивительно, подхватили этот стереотип. Образ вратаря, «ныряющего как Weetabix» (Weetabix – британский бренд хлопьев для завтрака, который в 1980-х активно рекламировали на ТВ анимированные персонажи. – Прим. пер.), то есть незадачливого «ботаника», с нелепой ухмылкой пролетающего высоко над мячом, просуществовал куда дольше, чем породившая его реклама начала 1980-х; каким-то образом она перекликалась со всеобщим восприятием голкиперов, даже несмотря на тот факт, что английская вратарская школа в тот момент переживала золотую эпоху.

Объяснение всеобщего недоверия британцев голкиперам на самом деле отыскать не так уж и трудно. Если, как утверждал Набоков, умение произвести эффект своей игрой, которое столь необходимо голкиперу для самоутверждения, чуждо британскому менталитету, тогда встает вопрос – а какая вообще награда ждет вратаря? Форварды, по крайней мере, могут измерять свою ценность послужным списком голов. В своей книге 1944 года Soccer, The Ace of Games Алек Уитчер предположил, что истоки этой проблемы – в школе.

«Правильно или нет, но то, что происходило в первые дни знакомства мальчика с футболом, творилось без какого-либо надзора со стороны преподавателей, которые обычно были заняты более взрослыми игроками, а мальчик был предоставлен самому себе. В итоге выходило так, что слабейшие и самые нервные мальчишки безальтернативно оказывались приставленными к воротам, нравилось им это или нет. Менее агрессивные оказывались защитниками, а после горячего спора оставшиеся делились на форвардов и полузащитников. Я полагаю, что не ошибусь, сказав, что более крепкие физически парни всегда выдвигались в нападение, так что более слабые оказывались привязанными к первой позиции, которую им выделили, и сменить ее могли только на свой страх и риск… Так почему мальчишки отдают предпочтение игре впереди? Причин может быть несколько; к примеру, они могут хотеть активно участвовать в игре, поскольку, находясь высоко по полю, занимаются и обороной и атакой, или, что более вероятно, им нравится ощущение собственного превосходства, которое дают им забитые голы… Возвращаясь к нашему бедному голкиперу, вы скажете, что если мои аргументы верны, то мы никогда не дождемся ни одного хорошего вратаря. Следовательно, это требует разъяснения… Но я уверен, что прав, когда говорю, что кандидатов на место в воротах всегда мало, что совсем неудивительно с учетом того, что в холодный день, не находясь под давлением соперника, парень в «раме» почти что гибнет, несмотря на все свои попытки согреться; его воодушевление от игры и участие в ней проявляются лишь всплесками, периодами».

Тем не менее были и исключения: великие вратари появлялись в британской футбольной системе и в период между двумя войнами. Пожалуй, самым величайшим из них был Джон Томсон из «Селтика», хотя трагический конец его жизни привел к тому, что о нем стали судить по потенциалу, который у него был в не меньшей степени, чем по достижениям. Шотландские вратари впоследствии станут таким же избитым комедийным штампом, как тещи и скверные сандвичи, продававшиеся в поездах Британских железных дорог, но в межвоенные годы различий между английской и шотландской вратарскими школами было минимум. Как писал Хью Тейлор о Томсоне в книге The Masters of Scottish Football, в Шотландии того времени «было мало места драме и неестественной театральности». У экстравагантного вратаря, писал он, было не больше шансов на успех, чем у «банковского клерка, который ходил на работу в спортивной куртке и фланелевых штанах». Томсон, однако, был другим. «Быть может, все дело было в присущей ему любезности, – писал Тейлор. – Быть может, в пылкости и рвении молодой крови. Более вероятно же причиной было то, что, несмотря на всю его ловкость, невероятные прыжки и новые идеи, которые он приносил в игру, все окружающие понимали, что нигде в мире не сыскать более надежного вратаря, чем он».