Непробиваемые. Истории о лучших вратарях мира

Уилсон Джонатан

Карьера Томсона получилась трагически короткой, его смерть в двадцатидвухлетнем возрасте спровоцировала один из первых масштабных всплесков народного горя и сожаления об утрате спортсмена. И хотя он сыграл за сборную всего четыре матча, его признавали одним из лучших вратарей, которого только давала миру Шотландия. «Он не был просто голкипером, – говорил центрфорвард «Селтика» Джимми МакГрори, – он был прирожденным атлетом. Он не был крупным, но имел потрясающе развитое стройное тело, которым управлял с грацией олимпийского гимнаста. У него были некрупные руки, но они были очень цепкими, я никогда не видел других рук, которые бы так надежно ловили мяч».

Ведущий скаут «Селтика», Стив Каллахан, был покорен игрой Томсона, когда приехал в графство Файф посмотреть на другого

вратаря. Он был озадачен, однако, тем фактом, что никогда прежде не слышал имени Томсона раньше. Когда он познакомился с голкипером, стало ясно почему: матери Томсона приснился сон, в котором она увидела своего сына жестоко искалеченным во время игры, и твердо решила, что не разрешит ему стать профессиональным вратарем. Каллаган, однако, понял, что, если он позволит Томсону уйти с поля сейчас, ему уже никогда не удастся завербовать его в команду, так что он убеждал его тут и там, не отходя от вратаря ни на шаг, и в конце концов игрок подписал контракт под фонарным столбом на улице.

В своей первой игре, на выезде против «Данди» в 1927 году, Томсон совершил грубую ошибку, выронив мяч из рук после навеса Вилли Кука, но «Селтик» одержал победу (2:1), и инцидент был забыт всеми, кроме самого голкипера, который с тех пор решил ловить даже самый простой мяч с максимальной концентрацией и аккуратностью. «У него, – говорил Тейлор, – были руки хирурга: изящные, но очень сильные».

Есть бесчисленное количество историй о совершенных им сейвах, и, судя по всему, он был мастером резкой смены движения в воздухе – подобные трюки ему удавались в противостоянии с «Пири» Каннингемом из «Килмарнока» и в международном матче против сборной Англии на «Хэмпдене» в 1931-м, когда он сумел отразить срикошетивший мяч после удара Гордона Ходжсона. Играя за команду шотландской лиги в матче против сборной лиги Англии в Бирмингеме в ноябре 1928-го, он сделал сейв и все еще лежал на земле, когда инсайд из «Лестера» Эрни Хайн, «набегая, пробил изо всех сил», как пишет Джон Рафферти в книге The Great Ones. «Томсон все еще стоял на коленях, когда мяч полетел прямо в ворота, он должен был проскользнуть под перекладину и вонзиться в сетку ворот. И тут Джон Томсон в великолепном прыжке гимнаста взмыл в воздух, и в мгновение ока его тело изогнулось, руки вытянулись, пальцы достали мяч, и его траектория изменилась так, что он теперь ушел намного выше перекладины».

На следующий год, в аналогичном матче сборных лиг, он впечатлил публику не меньше. «Ворота в тот день, – писал Рафферти, – стали для него концертной площадкой, на которой он скромно принимал почести и восторги, полагающиеся подлинному виртуозу. Кульминацией выступления стал эффектный эпизод, не имевший значения для игры, но в очередной раз продемонстрировавший его безмерный талант. Центрфорвард англичан прорвался к воротам после паса из глубины, но судья дал свисток, сигнализируя об офсайде. Нападающий был в гневе и ярости, и в тот момент, когда Джон Томсон вышел из ворот, чтобы забрать мяч и исполнить штрафной, форвард замахнулся и пробил. Мяч полетел прямо в сторону голкипера и пролетел бы у него над головой, но кипер, не меняя темпа своей расслабленной походки отдыхающего, поднял руку, схватил мяч и продолжил так же спокойно двигаться к месту исполнения штрафного. Беззаботность, с которой он отреагировал на эпизод, не скрыла от публики великолепие его реакции и крепость хватки, а последующие за этим аплодисменты и возгласы болельщиков, должно быть, получились самыми громкими из всех, которыми когда-либо удостаивали такой рядовой момент, ведь это даже не был сейв».

Роковая и последняя для голкипера игра состоялась 5 сентября 1931 года. Игра была против «Рейнджерс» и только подчеркивала всю странность того факта, что он был единственным протестантом в «Селтике», где почти все игроки и болельщики поголовно католики. В ходе предыдущего противостояния Old Firm (так называют дерби «Селтика» и «Рейнджерс». – Прим. пер.) он пожаловался своему партнеру Джимми МакГрори на соперника, который постоянно обзывал его «ублюдком-папистом». МакГрори

попросил его не волноваться: его так называли каждую неделю. «Это нормально в твоем случае, – как утверждалось, отвечал Томсон, – ведь ты он и есть».

Первый тайм вышел скучным. Отчеты о матче говорили о царившей на поле атмосфере уныния; зрители томились в ожидании события, которое хоть как-нибудь разбавило бы скуку, но когда его время пришло, сценарий матча принял неожиданно трагический оборот. Через пять минут после окончания перерыва Джимми Флеминг вывел форварда «Рейнджерс» Сэма Инглиша прямо на ворота, тому оставалось только переиграть вратаря. Томсон, впрочем, был знаменит своей храбростью и в феврале предыдущего года пострадал от нее, сломав себе челюсть и несколько ребер в столкновении с Эйрдри. Вот и в этот раз он бросился прямо в ногу Инглишу, и его голова нашла колено форварда. Инглиш отскочил в сторону, а Томсон остался лежать на газоне без сознания.

Покуда фанаты «Селтика» восторженно улюлюкали, радуясь сейву, а болельщики «Рейнджерс» глумились над лежавшим ничком голкипером, Инглиш осознал, насколько серьезной была ситуация, и казалось, что на это обратил внимание только он. Он тут же замахал руками, зовя на помощь, пока Дэйви Мейкледжон, капитан «Рейнджерс» пытался утихомирить болельщиков. Когда вся серьезность состояния Томсона стала очевидна всем, стадион внезапно умолк. Маргарет Финлей, невеста Томсона, с которой он собирался открывать компанию по продаже обмундирования и одежды для джентльменов, зарыдала, увидев, как бездыханное обмякшее тело ее жениха уносят с поля. В отчете о матче, опубликованном в The Scotsman, утверждалось, что Томсон приподнялся на носилках и оглянулся на собственные ворота, но это кажется неправдоподобным. Он умер в 21.25 тем же вечером от вдавленного перелома черепа.

Болельщики обеих команд, разделенные клубными симпатиями, в своем горе были едины. В Бриджтоне движение было перекрыто пешеходами, шедшими к цветочному мемориалу, открытому в окне клуба болельщиков «Рейнджерс». Так много людей пыталось прийти на поминальную службу в приходской церкви Святой Троицы, где правый крайний «Селтика» Питер Уилсон должен был читать проповедь, что полиции пришлось запереть Уилсона на замок и вмешаться, дабы предотвратить давку. Десятки тысяч людей собрались на станции Квин Стрит, чтобы проводить гроб, отправлявшийся в родную деревню Томсона Карденден в графстве Файф. Сотни безработных следовали за ним 35 миль, останавливаясь для сна на крэгах и холмах неподалеку от Оштердерран. Шахты в Файфе были закрыты на день, а улицы запрудил народ, ожидавший увидеть, как шестеро игроков «Селтика» понесут гроб с телом на кладбище Боухилл.

Непохожесть на других словно бы преследует голкипера. Даже если он не заканчивает дни в бедности, если ему удается вернуться живым с войны и избежать трагедии на поле, все равно в нем всегда будет нечто такое, что не даст покоя другим, что будет побуждать их навязывать ему свое мировоззрение, трансформировать его в трагического героя. «У него на спине номер один, – писал уругвайский поэт и политический мыслитель Эдуардо Галеано. – Первый, которому заплатят? Нет, первый, который платит сам. Виноват всегда вратарь. А если нет, его все равно обвиняют. Когда какой-нибудь игрок совершает фол, наказывают вратаря: его оставляют одного там, в безразмерной пустоте ворот, бросают одного лицом к лицу с палачом». В Британии общим трендом было заострять внимание на безалаберности и нелепости вратаря; во всех остальных странах особенно подчеркивали его доблесть и отвагу.

Ференц Платко, родившийся в 1898 году, к примеру, был одним из первых великих голкиперов континентальной Европы. Он играл за несколько клубов из Будапешта и Вены и работал играющим тренером в клубе «КАФК» из сербского города Кула. Прорыв в его карьере случился, когда «МТК» из Будапешта, за который он выступал, провел два товарищеских матча с «Барселоной». Оба завершились нулевыми ничьими, и «Барселона» была весьма впечатлена вратарем, решив подписать его. Он помог клубу выиграть первый чемпионский титул лиги и три Кубка.