Нерассказанная история США
Шрифт:
Однако для возрождающегося правого крыла партии даже такая капитуляция была недостаточной. Рональд Рейган обрушился с жесточайшей критикой на «умеренную» политику Никсона, Форда и Киссинджера, которую он считал ослаблявшей США в борьбе с коммунистами – их смертельным врагом. В конце марта он обвинил Киссинджера в том, что тот произнес фразу: «Время США прошло. Теперь настало время СССР… Моя задача, как госсекретаря, – выторговать наиболее выгодные условия существования в качестве второго сильнейшего государства мира»26. Само собой, Киссинджер отрицал, что он когда-либо произносил подобные слова27.
Форду удалось отразить атаку республиканских неоконсерваторов, но на выборах он с небольшим отрывом проиграл бывшему губернатору штата Джорджия Джимми Картеру, миллионеру и владельцу
Мало смысливший во внешней политике Картер черпал свои знания из встреч трехсторонней комиссии – организации, основанной в 1972 году председателем совета директоров банка Chase Manhattan Bank Дэвидом Рокфеллером, также возглавлявшим влиятельный Совет по международным отношениям (СМО). Рокфеллер, как и многие его друзья во власти, был обеспокоен последними событиями. США не только потерпели сокрушительное поражение во Вьетнаме, но и столкнулись с кризисом, серьезно дестабилизировавшим экономику. Многие считали действия Никсона опасными. Отменив золотой стандарт и введя контроль над зарплатой и ценами, а также пошлины на импорт, Никсон подорвал основы либерального интернационализма, безраздельно властвовавшего с 1945 года. После того как к мерам Никсона добавились попытки конгресса ограничить импорт и наказать транснациональные корпорации, размещающие производственные мощности за рубежом, некоторые члены СМО стали опасаться возрождения экономического национализма и даже начала международной торговой войны29.
Слева: Картер выходит из здания церкви во время избирательной кампании в Джэксонвилле (штат Флорида). Справа: сторонники Картера с символом его избирательной кампании на съезде Демократической партии в Нью-Йорке. Миллионер и владелец арахисовой фермы, долгое время работавший учителем в воскресной школе своего родного городка Плейнс в Джорджии, Картер с небольшим отрывом победил на выборах Форда. Создав себе имидж популиста-бунтаря и пытаясь привлечь на свою сторону чернокожих, фермеров и недовольную молодежь, Картер пообещал восстановить веру в правительство и исцелить раны, нанесенные расколом, произошедшим в результате Уотергейтского скандала, вьетнамской войны и многих лет дискриминации по признакам возраста, пола и расы.
Попытки СМО найти новый инструмент для наведения порядка в мировой экономике оказались безуспешными. Рокфеллер уцепился за подход, предложенный профессором Колумбийского университета Збигневом Бжезинским. В книге «Между двух эпох», вышедшей в 1970 году, Бжезинский призвал «сообщество развитых наций»: Западную Европу, США и Японию – взять на себя руководство мировым порядком30. Два отдыхавших в Сил-Харборе ньюйоркца разработали план создания организации, которая способствовала бы установлению такого порядка.
В июне 1972 года на ежегодной встрече не афиширующей себя Бильдербергской группы, проходившей в отеле «Бильдерберг» в голландском городке Остербек, Рокфеллер предложил создать организацию, которая установила бы порядок в капиталистических странах, усилив связи между лидерами трех континентов. Бжезинский – член как Бильдербергской группы, так и СМО – с энтузиазмом поддержал предложение. В следующем месяце 17 членов группы собрались на рабочую встречу в нью-йоркском особняке Рокфеллера. В начале своего существования
Бжезинский стал исполнительным директором североамериканского подразделения группы. Сын польского дипломата и, вероятно, наиболее закоренелый антикоммунист среди ее основателей, Бжезинский настоял на членстве Картера в группе 32. Он и Рокфеллер считали Картера набирающим силу, хотя все еще не слишком известным губернатором-южанином, который стремился больше узнать об окружающем мире. Самоуверенный и честолюбивый Картер уже обсуждал со своими советниками возможность участия в президентской гонке. Однако ему еще нужно было показать себя на международной арене. Когда в декабре 1973 года он появился в телешоу «За что я выступаю?», ни один из участников, в число которых входили Эрлин Фрэнсис, Джин Шалит и Супи Сейлс, не смог ответить на вопрос, чем он зарабатывает на жизнь. Возможно, на Бжезинского произвело впечатление то, что на демократических праймериз в 1972 году Картер сумел обойти сенатора Генри Джексона, антикоммуниста-«ястреба» и фаворита неоконсерваторов.
Бжезинский и Рокфеллер увидели в Картере нечто такое, что убедило их в выгодности взращивания его в качестве политика, и они поддержали его с самого начала. Заместитель главы избирательного штаба Картера Питер Борн однажды сказал: «И Дэвид, и Збиг считали Картера идеальной основой для создания политика»33. Во время кампании Бжезинский был советником Картера по внешней политике, а также его личным спичрайтером. Картер включил в состав правительства 26 членов трехсторонней комиссии: вице-президента Уолтера Мондейла, госсекретаря Сайруса Вэнса, министра обороны Гарольда Брауна, министра финансов Михаэля Блюменталя, главу Федеральной резервной системы Пола Уокера и др. Главу ЦРУ Буша Картер заменил другим членом трехсторонней комиссии – Стэнсфилдом Тернером. Второстепенные посты тоже заняли члены комиссии: Уоррен Кристофер, Энтони Лейк и Ричард Холбрук. Наиболее показательным было назначение Бжезинского на пост советника по национальной безопасности. Киссинджеру, также входившему в состав трехсторонней комиссии, никаких постов в правительстве предложено не было.
Несмотря на свою неопытность, связи с трехсторонней комиссией и склонность к центризму, Картер имел довольно прогрессивные взгляды на будущее США. Среди его главных целей было сокращение расходов на оборону. В ходе избирательной кампании Картер осуждал лицемерие США в ядерной области. «Призывая суверенные державы отказаться от ядерного оружия, мы требуем от них самоотречения, на которое сами пойти не готовы», – говорил он. Отказавшись от типичных для великих держав двойных стандартов, он признавал, что у США «нет права требовать у других стран подобного отказа» до тех пор, пока Америка сама не начнет активно двигаться к ликвидации собственного ядерного арсенала. «Мир замер в ожидании, но это ожидание не может длиться вечно, – понял Картер. – Чем дальше откладывается реальное сокращение вооружений, тем больше стран захочет развивать собственную ядерную программу»34.
Такая честность была отрезвляющим душем, равно как и обещание Картера восстановить моральный авторитет США на мировой арене, утраченный после войны во Вьетнаме. Он объявил, что «наша страна никогда больше не должна быть втянута в решение внутренних проблем другой страны военным путем, кроме случаев, когда эти проблемы будут представлять прямую угрозу для США или американского народа»35. Он поклялся никогда не говорить «полуправды или откровенной лжи», с помощью которых его предшественники оправдывали американское вторжение во Вьетнам. Он вернул человечеству надежду, объявив, что США помогут «построить справедливый и мирный мир, который будет по-настоящему гуманным… Мы клянемся… ограничить количество вооружений в мире… И в этом году мы сделаем первый шаг к нашей главной цели – полной ликвидации ядерного оружия на земле. Мы призываем другие народы присоединиться к нам во имя жизни, а не смерти»36.