Нерассказанная история
Шрифт:
– Я остаюсь, – объявила Майя, подбирая под себя ноги.
Сьюзи вышла из кухни на веранду и собрала тарелки.
– Стив ушел собираться?
– Сажает солдатиков в фургон, – сообщил Майк, кладя руки на плечи дочери, – ничего, если мы и Руфуса возьмем?
– Разумеется, – кивнула Лидия. Она понимала, Майк хочет увезти Майю, чтобы не допустить очередного скандала с матерью.
– А вы, молодая леди, проваливайте, – велела Сьюзи. Майя открыла рот, но Майк прошептал ей на ухо нечто такое, от чего она рассмеялась.
– Пойдем, Руфус, погуляем, – позвал он.
Но Руфус словно прилип к туфле Лидии. Она вытащила из-под него ноги.
– Иди, – велела она. Он подвинулся дюймов на пять и снова свернулся на ее туфлях.
– Ладно, оставайся.
Проводив
– Разве Карсон не должен был прийти? – спросила Тевис.
– Мы немного поспорили прошлой ночью.
– О Господи, что еще? – встревожилась Эмбер.
– Все в порядке, – заверила Лидия и улыбнулась, чтобы предупредить вопросы. – Просто нам нужно немного побыть друг без друга.
– Вчера приходил тот тип из «Ночлега и завтрака», – вспомнила Эмбер. – Искал что-нибудь в подарок жене. Вроде бы славный малый.
Лидия знала, Эмбер все кажутся славными. Она совершенно не разбирается в людях. И если Грабовски что-то вынюхивал в магазине Эмбер, может, Лидия не такой уж и параноик. Вполне вероятно, он шатается по городу, расспрашивая и интересуясь.
– О чем вы говорили?
– В общем, ни о чем. Его внимание привлекли вечерние платья.
Весь вчерашний день она старалась не думать о нем, убеждая себя, будто все это глупости. В пятницу она отпросилась у Эстер и полдня следила за Грабовски. Оказалось, это куда труднее, чем она предполагала.
Лидия очень старалась, чтобы Грабовски ее не заметил. Несколько раз она теряла его из вида, поскольку держалась слишком далеко на участках, где движение становилось не таким оживленным. К сожалению, ее собственная машина была очень приметной. Много лет назад он постоянно висел у нее на хвосте, и она отрывалась от него лишь потому, что вела машину, очертя голову. На этот раз она плелась следом, но видела только, как он постоянно фотографирует уличные таблички и реку.
Она пыталась уговорить себя прекратить эту пытку. Но к вечеру все сомнения вернулись. И теперь Эмбер говорит, что Грабовски торчал в магазине. Значит, первые подозрения оказались правильными.
– Что он купил? – спросила Лидия.
– Не смог выбрать. Вернется на следующей неделе. Я сказала, что в таких делах лучше не торопиться.
– Он упоминал о нашем совместном чаепитии?
– Упоминал… или я упомянула, не помню, – пробормотала Эмбер.
– О чем еще он говорил?
Но на самом деле она хотела знать, что сказала Эмбер. Сама Лидия ей столько сообщила… какая неосторожность!
– В общем, ничего, – отмахнулась Эмбер. – Его жена, оказывается, блондинка. Он заинтересовался тем платьем, которое купила ты, но я подумала, что оно не пойдет к ее волосам. Да, и похвасталась, как прекрасно ты выглядишь в платье, купленном у меня.
– Что ты ему еще наговорила? – едва не сорвалась Лидия.
– Интересуешься этим парнем? – встряла Тевис.
– Мне просто любопытно, поскольку, честно говоря, он не показался мне славным. В нем есть что-то неприятное.
– Неужели? – расстроилась Эмбер. – Но он пробыл в магазине совсем недолго, и мы обсуждали платья.
«Я дважды провалила экзамены…»
Зачем она ляпнула это Эмбер? Зачем выкладывала подобную информацию?
Сколько еще она выболтала Эмбер, Эстер и остальным? Грабовски легко сложит два и два…
«Мать бросила меня, когда мне было шесть лет».
Только вчера она рассказала об этом Эстер. Беспечная, безголовая, глупая, безмозглая…
Досье Карсона скорее всего очень тонкое, но Грабовски вполне способен вытянуть правду из ее друзей. Так называемых друзей.
– Лидия? – окликнула Тевис. – Лидия, с тобой все в порядке?
Они выдадут ее. Почему она решила, будто этого не случится?
– Лидия?!
Бесконечное предательство. Ее жизнь состояла из бесконечных предательств. Ей следовало бы никогда никому не доверять. И эту истину стоило усвоить много лет назад. Еще в их медовый месяц, который муж провел в непрерывных звонках любовнице. Нет, задолго до этого. Когда мать оставила
– Лидия? – прошептала Сьюзи.
Нет. Это безумные мысли. Необходимо немедленно выбросить их из головы. Нужно было отправиться на прогулку вместе с детьми. Устать до изнеможения, а потом поплавать.
– Хочешь воды? – спросила Эмбер.
Лидия покачала головой.
– Тебе нехорошо?
Она обвела взглядом озабоченные лица.
– Простите, это я задумалась.
– Я решила, мы тебя теряем, – пошутила Сьюзи.
Лидия улыбнулась и смущенно покраснела, вспомнив о том, как только что списала своих друзей со счетов.
Несколько минут все молчали. Ветер усилился, и солнце спряталось за тучу. Двор Тевис был маленький, усыпанный гравием, с небольшим огородом трав, откуда ветер доносил сильный аромат тимьяна. За огородом находился небольшой пруд, заросший тростником и водяными лилиями.
– Я немного разомнусь, – сказала Лидия и направилась к пруду.
Прошлой ночью заглянул Карсон. Это стало настоящим кошмаром. Она устроила ужасную сцену. Зачем? Непонятно. В этом не было никакой необходимости.
Руфус возился у ее ног. Иногда он бывал ужасно надоедлив.
Она наклонилась и подняла собаку. Весь вчерашний день она пыталась избавиться от мыслей о том, что появление Грабовски может означать нечто зловещее. Но они продолжали вертеться у нее в голове, как белье в бесконечном цикле стирки: по кругу, быстрее и быстрее, смешанные, спутанные, несвязные. К моменту появления Карсона она довела себя до такого состояния, что сжалась, когда он ее поцеловал.
У нее даже язык не ворочался.
– Послушай, если тебе нужно поговорить, не стесняйся. Обо всем. Я здесь. Я с тобой, – непривычно тихо произнес он.
У нее возникло желание заорать на него. Нет, она не может говорить с ним обо всем. Не может ничего ему сказать.
– Спасибо, – процедила она.
– Нет, правда.
Искренность в его взгляде обжигала. Это невыносимо!
– Если не хочешь – не надо. Будем продолжать, как раньше. Но я на многое готов ради тебя. И хочу, чтобы ты это знала.
– И что ты способен сделать ради меня? – выплюнула она. Что за чушь он несет? – Что ты можешь сделать?
– А ты попытайся, – мягко сказал он, взяв ее за руку.
– Готов ты все бросить? – почти выкрикнула она. – Свой дом. Свою работу. Своих друзей?
Он не понял. Но она должна заставить его осознать, что, когда он бросается подобными обещаниями, за свои слова нужно отвечать.
– Пожертвуешь ты всем на свете, чтобы быть со мной? Я так не думаю.
Она выдернула руку. В случае разоблачения вся ее жизнь необратимо изменится. И вряд ли Карсон останется с ней. Если придется внезапно бежать, поедет ли он с ней, без всяких объяснений, по первому требованию? Она не так глупа, чтобы на это надеяться. А если все же ему объяснить? Но нет, это безнадежно…
Он пытался ответить, но она не позволила.
– Все это – переливание из пустого в порожнее. Нам было хорошо вместе. Мы спим вместе. Утешаем друг друга. Но это все. И не говори, будто ты на многое способен ради меня, так как ты ничего не знаешь. Понятия не имеешь.
Ее трясло. Хотелось, чтобы он ее обнял и сказал, что все будет хорошо. И тогда она зальет его грудь слезами. Если бы в эту минуту Карсон попросил рассказать ему все, она выложила бы правду. Все, как есть. Чему быть, того не миновать. Ее уже тошнит от необходимости контролировать каждую мелочь.
Но Карсон не проронил ни слова. Только потер затылок и уставился в потолок.
Немного погодя, когда она уже поняла, что слишком поздно и момент прошел, Карсон сказал:
– Я серьезный человек, Лидия. Когда ты начнешь обращаться со мной, как с таковым? Я не желаю никаких игр.
Только тогда она заплакала. Он обнял ее. Но пропасть между ними стала гигантской. Ее не заполнить никакими слезами. Да и как она может все объяснить? Если и попытается, разве он способен понять? И это не ее вина. Иногда одному человеку трудно понять другого. А в ее случае… она слишком много просит у своих друзей…