Неразведанная территория
Шрифт:
– Бывает и помедленнее, – сказала я.
Бестолочь задрал хвост и облегчился.
– А они все время так? – спросил Эв.
– Не совсем, – ответила я. – Иногда после полета на верте их слабит.
– Чудесно, – сказал он. – Наверное, внезапные движения их не ввергают в панику?
– Их ничто в панику не ввергает, – ответила я. – Даже кусаки, когда вгрызаются им в пальцы. Если они пугаются или просто не хотят чего-то делать, то останавливаются как вкопанные и дальше не идут.
– А что им не нравится?
– Чтобы на них ездили
Эв поглядел на меня с опаской, словно думая, что и я его разыгрываю.
– Честное скаутское, – сказала я, поднимая для убедительности руку.
– Так ведь быстрее было бы идти пешком!
– Нет, если за оставленные следы положен штраф.
Он наклонился и посмотрел на лапы Бестолочи:
– Так ведь они тоже оставляют следы, верно?
– Они эндемики, – сказала я.
– Так как же вы обследуете территории?
– А мы и не обследуем, и Старший Братец ест нас поедом, – сказала я, поглядывая на Язык. Карсон уже не орал, а смотрел, как Булт говорит что-то в свой журнал. – Да, кстати, мне следует ознакомить вас с остальными правилами. Никаких личностных голо или фотографий, никаких сувениров, цветов не рвать, фауну не убивать.
– А если на нас нападет опасное животное?
– Вам предоставляется выбор. Если, по-вашему, вы переживете инфаркт, который получите, увидев цифру штрафа и все отчетности, которые должны заполнить, то валяйте. Но проще позволить ему убить вас.
Он опять посмотрел на меня с подозрением.
– Там, куда мы направляемся, опасных животных быть не должно, – сказала я.
– Ну а кусаки?
– Дальше на север. Да и вообще ф-и-ф практически опасности не представляют, а туземы народ мирный. Обчистят вас до нитки, но физического вреда не причинят. Мик носите не снимая. – Я протянула руку, сняла с него мик и опять повесила ему на грудь, только ниже. – Если отобьетесь, оставайтесь на месте. Не пытайтесь никого искать. Лучший способ погибнуть.
– Но вы же сказали, что ф-и-ф опасности не представляют.
– Так и есть. Но мы отправляемся в неразведанные земли. А это подразумевает обвалы, молнии, дорожников, пропасти, сели. Можете ободрать руку о щетинник и заработать сепсис или забраться слишком далеко на север и замерзнуть насмерть.
– Или оказаться на пути спаниковавших багажников.
Про них-то он откуда знает? Наверное, выпрыгушки или как их там.
– Или забрести в такую глушь, где вас никто никогда не разыщет, как случилось с Сегура, напарником Стюарта, – сказала я. – И в вашу честь даже обрыва не назовут, а потому оставайтесь на месте, через двадцать четыре часа вызывайте КейДжей, и она прилетит за вами.
– Знаю. – Он кивнул.
Нет, надо выяснить, что такое эти выпрыгушки.
– Вызывайте КейДжей, – повторила я, – и предоставьте ей позаботиться о том, чтобы отыскать нас. Если получите травму
Я помолчала, соображая, о чем еще его следует предупредить. Карсон снова разорался на Булта – я его даже тут слышала.
– Никаких подношений туземам, – сказала я. – Не учите их, как изготовить колесо или прялку. Если вы вычислите, к какому полу принадлежит Булт, никаких братаний. И не орать на туземов, – сказала я, глядя на Карсона.
Он шел к нам, и его усы снова подрагивали, но как будто не от смеха.
– Булт говорит, что тут мы переправиться не можем, что тут в Стене пролома нет.
– А когда мы сверялись по карте, он сказал, что есть, – заметила я.
– Он говорит, его заделали. Он говорит, что нам надо двинуться на юг к другому пролому. Сколько до него?
– Десять кмов, – ответила я.
– Дерьмо мое, на это все утро уйдет! – сказал он, щурясь на Стену. Когда мы составляли карту, он ни о каких починках не говорил. Свяжись с КейДжей. Может, она ее щелкнула.
– Нет, – сказала я. Повернув на север к сектору 248-76, снять начало нашего маршрута она никак не могла.
– Черт дери! – Он сдернул шляпу, словно намереваясь швырнуть ее наземь, но тут же передумал, а только поглядел на меня и затопал назад к Языку.
– Оставайтесь тут, – сказала я Эву, спешилась и нагнала Карсона. Думаешь, Булт сообразил, что к чему? – спросила я у Карсона, едва мы отошли от Эва на достаточное расстояние.
– Не исключено, – сказал он. – Что будем делать?
Я пожала плечами:
– Отправимся на юг к следующему пролому. Расстояние не больше, чем до северных притоков, а к тому времени выяснится, надо ли нам проверить двести сорок восемь семьдесят шесть. Я поручила КейДжей сделать снимки. Я взглянула на Булта, который все еще говорил в свой журнал. – Может, он ничего не сообразил, а просто на том пути наберется больше штрафов.
– Чего нам только и не хватает для полного счастья, – буркнул он.
И был прав. Штрафы отбытия достигли девятисот, и на их подсчет ушло полчаса. Затем Булт потратил еще полчаса, чтобы нагрузить своего пони, решить, что без зонтика ему никак не обойтись, все снять, разыскивая его, а затем вновь все навьючить. К тому моменту Карсон пустил в ход неуважительную манеру и тон, а также швырнул шляпу на землю, и нам пришлось подождать, пока Булт добавлял новые штрафы к общему итогу.
Было уже десять, когда мы наконец тронулись – Булт впереди под зонтиком с огоньками, который он привязал к лукокости, мы с Эвом, а в арьергарде Карсон, откуда ему было труднее поносить Булта.
КейДжей высадила нас в конце небольшой долины, и теперь мы направились по ней на юг, держась ближе к Языку.
– Отсюда много не увидишь, – сказала я Эву. – Но долинка кончится через км, и откроется вид на Стену. А через пять кмов Стена подходит к самому Языку.
– А почему река называется Языком? Перевод с бутери?