Нерон. Блеск накануне тьмы
Шрифт:
– Император задался вопросом, почему некоторые люди забрасывают в дома горящие палки и препятствуют пожарным. Ты, Нимфидий, разве ничего подобного не видел?
– Да, видел, – кивнул Нимфидий. – И они действовали группами.
– Я слышал, как некоторые из них выкрикивали имя своего святого покровителя Иисуса, – припомнил я. – С той поры я много чего узнал как об этом человеке, так и о его последователях.
– Первое и главное – он умер! – торжественно провозгласил Эпафродит.
– Тогда как он мог диктовать им свою волю? – искренне удивился Субрий Флавий.
– Очевидно, для мертвых это не препятствие, – хохотнув, ответил Тигеллин. – Ну, не для него – так точно!
– Христиане, – сказал Фаон.
– Они даже заново разожгли пожар в моих владениях, – сказал Тигеллин. – И посмели обвинить во всем меня и императора. Именно они, а не кто-то еще, распространяют клевету!
– Но… – начал Субрий.
– Они признались! – не дал ему договорить Тигеллин.
– А я изучил писания, которые подтверждают их вину, – произнес я. – Да, они виновны. Виновны в смерти людей, в осквернении наших святынь и наших богов, в разрушении наших жилищ.
– И наказание должно соответствовать преступлению, – высказался Тигеллин. – Какое наказание должен понести тот, кто устроил поджог? Он должен быть сожжен. Каким должно быть наказание за осквернение храмов и уничтожение жилищ? Предание зверям [70] .
70
Предание зверям (damnatio ad bestias – лат.), часто упрощенно: съедение львами, растерзание львами; точнее, растерзание дикими животными.
Все закивали – наказание полностью соответствовало совершенному преступлению.
– Эти казни будут публичным искуплением перед нашими богами. Когда же все закончится и боги примут принесенные им жертвы, Великий пожар угаснет окончательно и Рим вступит в новую эру, – заверил я. – Так что местом проведения казней будут Ватиканские поля и уцелевший после пожара деревянный амфитеатр на Марсовом поле. Там мы устроим сожжения на распятиях и травлю дикими зверями.
Встреча с консилиумом прошла гораздо спокойнее. Я, как, впрочем, и Тигеллин, поделился с членами консилиума имевшейся у нас информацией. Некоторые, а именно Пизон, Сцевин и Лукан, задавали уточняющие вопросы – например, желали ознакомиться с письменными признаниями вины, также интересовались, подавлено ли движение христиан… Но под конец угомонились, и расспросы прекратились.
И тогда Тигеллин посвятил их в свои идеи касаемо проведения будущих казней:
– Итак, они уничтожили храм Ноктилуки, богини Луны и лунного света, которая освещает наши ночи, и значит, они должны гореть заживо, дабы возместить нам ее свет. Мы предадим их огню ночью на распятьях. Два в одном!
Члены консилиума начали тихо переговариваться, но никто не посмел явно выразить свое несогласие.
– Что касается диких зверей. Коль скоро огонь уничтожил наш амфитеатр Тавра на Марсовом поле, его поджигатели исполнят роль пронзенной рогами царицы Дирки. Тавр! [71] Все поняли? Это ли не справедливость?! А тех, кто разрушил храм Дианы, постигнет участь Актеона, который за оскорбление Дианы был растерзан охотничьими собаками [72] . Преступников обрядят в шкуры животных и выставят перед собаками.
71
Тавр (taurus – лат.) – телец.
72
Согласно мифу, однажды Актеон во время охоты случайно подошел к месту, где Артемида купалась со своими нимфами в реке. Вместо того чтобы в священном страхе удалиться, он, зачарованный, стал наблюдать за игрой, не предназначенной для людских глаз. Заметив охотника, разгневанная богиня превратила его в оленя, который попытался убежать, но был настигнут и разорван пятьюдесятью охотничьими собаками самого Актеона.
Кроме того, во время пожара были уничтожены пятьдесят Данаид, украшавших храм Аполлона, и потому преступники понесут наказание, подобное наказанию Данаид, но настигнет оно их не в Аиде, а здесь, при свете дня: с дырявыми кувшинами с водой они будут убегать от стаи натравленных на них собак.
Все собравшиеся заулыбались и закивали головами. Это сулило развлечение в сочетании с привычной для них казнью преступников.
Как только были обнародованы добытая информация и приговоры с установленным для каждого случая наказанием, возле дворца начали собираться толпы людей, которые, требуя от нас быстрых действий, во все горло вопили:
– Убить их! Запытать их! Порвать на части! Арена слишком хороша для них!
– Надо все сделать как можно быстрее, – сказал я, закрывая ставни на окнах в комнате Поппеи, которые выходили на поля с толпами народа, но это почти не помогло, крики все равно проникали в покои. – Такую осаду невозможно долго выдерживать. Да они и сами скоро станут агрессивными, ничем не лучше тех, кому хотят отомстить за свои мучения.
– Да, ты прав, – согласилась Поппея. – Когда приговор вынесен, виновных не следует подвергать пытке ожиданием.
– Похоже, это ожидание нисколько их не тяготит, – проговорил бесшумно подошедший к нам со спины Спор. – Они спокойны, постоянно молятся и даже проповедуют, привлекая других в свои ряды. Можете себе такое вообразить? Как кому-то может прийти в голову присоединиться к ним в их-то теперешнем положении?
– Даже проигранное дело может обрести своих последователей, – сказал я. – Возможно, есть те, кого привлекает безнадежность. Люди, хранящие верность своему делу, в самом отчаянном и безнадежном положении могут показаться благородными и храбрыми. Вспомните Фермопилы. Они ведь знали, что обречены.
– Но они знали, ради чего идут на смерть, – возразил Спор. – В том, как ведут себя эти, нет никакого смысла.
Поппея передернула плечами:
– Давайте не будем об этом.
В комнату сквозь ставни прорвался очередной шквал воплей.
– Пока с этим не покончим, покоя нам не будет, – сказал я. – Поэтому повторю: действовать надо быстро.
Ночью в самой дальней комнате моих покоев я пытался читать поэзию, а неподалеку играл на барбитоне Геспер. Он довольно успешно обучал меня игре на своем инструменте и объяснял разницу между барбитоном и кифарой.
Я отложил свитки со стихами и, сев рядом с Геспером, стал внимательно смотреть, как он держит основание инструмента.
– Тебе нужен свой инструмент, – поднял голову Геспер. – Советую заказать.
Я пробежался пальцами по гладкому, слегка изогнутому основанию барбитона.
– Сначала посоветуй мастера.
– Дамас с Коса, – не задумываясь, ответил Геспер.
– Остров Кос! Целая вечность пройдет пока его оттуда доставят.
– Думаю, для императора все сделают гораздо быстрее, чем для кого-то вроде меня.