Несчастливый брак
Шрифт:
— Не сердись, Шона, — с сарказмом заметил он. — Здесь мы, по крайней мере, можем побыть в относительном уединении.
Она уже собралась заявить, что менее всего хочет уединяться с ним, но, не в силах справляться с эмоциями, сочла за лучшее промолчать.
В парке в разгар сезона в воскресенье собралось множество людей, одетых по последней моде, верхом на лошадях и в открытых колясках.
Зак тут же отметил взгляды, бросаемые на них светскими дамами и молодыми людьми. Последние, не стесняясь, уставились на Шону. Быстро распространился слух о том, что восхитительное
— Я подумал, нам не повредит немного пройтись, размять ноги. — Спрыгнув на землю, он помог выйти ей, а грум занялся лошадьми. — Свежий воздух пойдет тебе на пользу, — добавил он, глядя на ее раскрасневшиеся щеки.
Они зашагали по гравиевой дорожке под деревьями.
Шона украдкой бросила взгляд на лениво шагающего рядом с ней мужчину. Он казался совершенно расслабленным. Она понимала: он пытается растопить лед между ними и спокойно поговорить. Угрюмость была ей совсем не свойственна, она не умела долго сердиться. Не подозревая о визите Томаса, Шона наконец спросила:
— Ты снова собираешься в плавание?
Ей вдруг стало очень интересно, каковы его планы теперь, по возвращении в Англию.
— Возможно и да, но не теперь. Пока я буду управлять делами из Лондона или своего дома в Суррее, позволив другим возить сахар, индиго, ром и другие товары из Вирджинии и Индии.
Шона бросила на него любопытный взгляд:
— Я и не знала, что у тебя есть дом в Суррее.
— Ты многого обо мне не знаешь, Шона. Да, у меня есть дом в Суррее. Харкот-Холл. Там прошло детство моей матери. Он очень красивый.
— Подозреваю, ты будешь тосковать по морским плаваниям. Чем планируешь занять время?
— Дел предостаточно. Буду встречаться с инвесторами, отслеживать цены на акции и, — добавил он, глядя на нее, — пускать корни. Мой отец — граф Хэлланд, а дом предков находится в Кенте.
— Твоя матушка жива?
— Да. — Зак усмехнулся. — И является ярой сторонницей семейных ценностей. Сомневаюсь, чтобы отец смог жить без нее. Мой старший брат Гарри женат на Миранде, у них два маленьких сына. Когда-нибудь он унаследует Хэлланд-Парк. Также у меня есть две сестры. Обе замужем и живут одна на севере, другая на западе Лондона. Ну, и еще есть я.
При упоминании о доме его лицо смягчилось, взгляд потеплел. Вопреки убеждениям, Шона предложила для разговора тему, которая явно имела для него особое значение:
— А что собой представляет Хэлланд-Парк?
— Это красивое место, — ответил Зак с мягкой улыбкой. — Оно принадлежит моей семье вот уже шесть веков. Первый граф построил на этой земле замок. Думаю, агрессоры пытались захватить его и нередко осаждали, но никому не удалось его завоевать. Спустя время другой мой предок приказал снести замок и построить на его месте большой особняк. Последующие графы-наследники расширяли и улучшали его, пока он не превратился в то, чем является в настоящее время. Теперь сохранение Хэлланд-Парка — обязанность
— А ты никогда не хотел оказаться на месте брата?
Зак отрицательно покачал головой:
— Нет, никогда. У меня сердце всегда лежало к морским путешествиям и строительству собственного флота.
— И плаваниям в дальние страны.
— Что-то вроде этого. Я преуспел, и теперь пришло время поселиться в Харкоте и остепениться.
Он замолчал, точно не желая показывать, как сильно будет тосковать по морской жизни, полной приключений. Шона решила, что он обдумывает, насколько разительно будут различаться новая и прежняя жизнь.
— Надеюсь, эта перемена окажется для тебя безболезненной.
— Спасибо. А теперь поведай мне о времени, проведенном тобой в Англии на школьной скамье.
— Тут и рассказывать-то особенно нечего. Я училась в школе в Хертфордшире, на каникулы ездила к семье подруги в Нортгемптоншир или в Лондон к тетушке Августе, когда та была в городе. Она хотела воспитать меня, устроить дебют в свете, но отец умер, а Энтони настоял, чтобы я вернулась к нему на Санта-Марию.
— Тебе бы понравилось быть дебютанткой?
— Да, представляю, как было бы весело! Подруги рассказывали в письмах свои истории о балах, которые посещали, и ассамблеях. Должна признаться, живя на острове, я им ужасно завидовала. Но ничего нельзя было поделать.
— А потом вышла замуж, так и не испытав ветреных радостей дебютантки. — Сцепив руки за спиной, Зак, серьезно глядя на Шону, произнес: — Прошу тебя, поверь, я очень сожалею о случившемся. Я поступил бездумно и жестоко и конечно же глубоко ранил тебя.
— Не нужно тешить мою гордость. В этом нет необходимости. Мое сердце не разбито, хотя гордости нанесен серьезный удар. Мне до сих пор очень больно, — призналась Шона. — Вы с братом обошлись со мной очень плохо.
— Этого больше не повторится, обещаю.
— Это ты сейчас так говоришь. Прежде ты уже заставил меня поверить в ложь, и как понять, не обманываешь ли ты меня снова?
— Никак. Когда ты лучше меня узнаешь, научишься доверять.
Повернувшись к Шоне, Зак принялся изучать ее профиль. На острове она показалась ему очень привлекательной. Он испытывал к ней сильное чувство, он отчаянно хотел ее. Для него она стала самой соблазнительной и желанной женщиной на свете. Даже сейчас, в свете совершенного им тяжкого проступка, он по-прежнему вожделел ее. Мощнейшее желание продолжало терзать его чресла.
Да, он стал одержим прекрасной, полной жизни Шоной, женщиной которую он больно ранил. Их брак начался далеко не при романтических обстоятельствах. А присутствие в его жизни Кэролайн лишь усугубляло ситуацию.
— Мне остается лишь гадать о причинах твоего отказа развестись. Неужели тебе не дорога свобода?
Долгое время сияющие серебристо-серые глаза Зака внимательно всматривались в темные глубины ее глаз. Этот вопрос преследовал его с того момента, как она сообщила, что является его законной женой. Познав радость ее объятий и вкус ее поцелуев, он понял, как нелегко будет избавиться от увлеченности этой женщиной.