Несомненная реальность
Шрифт:
Бандитов, помышляющих о свержении святого для России – самодержавной власти.
Ловлю бандитов – но не более.
Зубатов резко повернулся от окна, быстро подошел и скалой навис над Олегом.
– Вы, Олег Захарович, рассказываете мне, что нужно делать для рабочих? Бросьте.
Я знаю это куда лучше вас. Я знаю, какие законы надо принимать, какие организации создавать и как лучше всего пинать толстобрюхих денежных мешков, чтобы они обеспечивали работникам человеческие условия. Но России это не нужно.
Она разорена японской войной, на Дальнем Востоке еще не прекратились военные стычки, несмотря на подписанный мир. А государь император расстроен проигранной войной. Он больше не слышит голос разума, предпочитая посылать солдат туда, куда нужно посылать инспекторов и чиновников.
Тяжело вздохнув, директор Охранки отошел от растерявшегося Олега и тяжело опустился на свое место.
– Вот вам мой совет, Олег Захарович. Совет человека пусть и не намного старше вас самого, но куда более умудренного опытом жизни. Забудьте про рабочих. У Охранного отделения хватает головной боли и без тред-юнионов на российский лад.
Забудьте и займитесь чем-нибудь еще. И уж боже упаси вас вести такие разговоры за пределами данной комнаты, даже со своими коллегами по работе. Другие далеко не столь терпимы, как мы с Евстратием. Если на вас поступит донос, я… буду вынужден принять меры.
– Вы предлагаете спрятать голову в песок? – горько спросил Олег. – Когда, вы знаете, что работа именно в этом направлении способна предотвратить революцию? А ведь она случится, неизбежно случится, я это вижу. Истории наших миров имеют слишком много схожего, и не думаю, что это случайно. Даже названия "Ростания" и "Россия" звучат похоже. Вас предали однажды, и теперь вы настолько напуганы, что позволите себе безучастно стоять в стороне, когда ваша страна на грани краха?
– Разговор окончен, Олег Захарович, – тихо произнес Зубатов, избегая его взгляда. – Идите. Филеры, которых вы так блестяще вычислили сегодня, не понесут наказания, наблюдение за вами будет снято. Но тему для работы вы подыщете себе другую. Все, свободны.
Олег хотел было возразить, но внезапно почувствовал страшную усталость. Язык просто отказывался повиноваться, тело охватила слабость. Туман перед глазами сгущался. Он тяжело поднялся со стула, постоял пару секунд, ухватившись за спинку, и медленно вышел.
Когда за ним закрылась дверь, в кабинете воцарилась напряженная тишина. Наконец Медников заговорил, тяжело роняя слова:
– Похоже, Сергей, ты притягиваешь к себе революционеров. И как только тебе это удается?
– Рыбак рыбака видит издалека, – холодно усмехнулся директор Охранки. – Понимаешь, Евстратий, это просто поветрие какое-то. Столько честных порядочных людей верят, что Империя должна измениться… И далеко не все они пошли в "товарищи", не все взяли в руки бомбы и револьверы. В воздухе носится что-то такое, что меняет всех. Империя прогнила, и наше позорное поражение в войне показало это лучше всего. Я до последнего буду держать руку государя императора, но, чувствую, многие предадут его при первой же возможности.
– Да, просто поветрие, – вздохнул в ответ Медников. – Хорошо моим филерам – они получают приказы и четко знают, что хорошо и что плохо. Кто бы разъяснил это нам с тобой? Ох, ладно. Ты действительно хочешь снять наблюдение за Кислицыным?
– Да. Нет смысла отвлекать на него твоих людей. Слежка хороша, когда о ней не подозревают. Знаешь, у меня не идут из головы его слова о том, что наши миры похожи.
– Ты все же веришь ему?
– Не знаю. Его рассказы невероятны, но Господь в своей бесконечной мудрости вряд ли бы затруднился создать еще одну твердь земную и еще одного Адама с Евой. Или еще одну обезьянью чету, если верить всяким новомодным теориям. И уж тем более он не затруднился бы перенести человека между этими твердями. Может быть, этот человек – предостережение нам. Указание на то, что случится, если мы пренебрежем своим долгом, – Зубатов покачал головой. – И чтобы я ни говорил, его жизненный опыт, похоже, ничуть не меньше моего, пусть и в другом мире. Может быть, он прав, а я действительно… спрятал голову в песок? Может, меня действительно напугали до смерти, и теперь я сижу сложа руки из страха за свою шкуру, а не от бессмысленности действий? Если наши миры столь похожи, то и нас ждет революция и Путь Справедливости. И что тогда – пулю себе в лоб?
– Ты слишком близко принимаешь к сердцу россказни этого… Кислицына, – осуждающе покачал головой Медников. – Согласен, есть в нем что-то этакое, магнетическое. Ему хочется верить, нельзя не верить. Но я встречал подобных людей и раньше. Природная харизма, путь и редкая, но встречающаяся. И все же это не более, чем страшные сказки. Думаю, он сумасшедший, и верить ему нельзя.
– Скажи, Евстратий, – Зубатов медленно повернулся к другу, – и все же – почему ты принял мое предложение вернуться в Москву? Я недавно из опалы, Москва – тихий, сонный, почти захолустный городок, а ты – большой человек в столице, заведующий наружным наблюдением по всей империи. Что тебе здесь?
– Уже гонишь? – усмехнулся тот. – Смотри, обижусь.
– Ага, обидишься ты, чертяка здоровый, – усмехнулся Зубатов. – И все же – почему?
– Да надоело все, – беззаботно отмахнулся Евстратий. – Представляешь – по всей стране мотаться, только в одном месте операцию провернешь, как в другое бросаться приходится. Нервотрепка, кутерьма. Веришь, совсем сон потерял. Даже об отставке подумывать начал. И тут ты зовешь. А Москва – город хоть и тихий, да не слишком, да и не такое уж и захолустье, есть где руки и голову приложить. Самое то для меня.
– Понятно, – рассмеялся Зубатов. – И тебе тоже спокойной жизни захотелось.
Ладно, давай прощаться на сегодня. Тебе у своих ребят отчеты принимать, а мне к Дурново на суарэ ехать. И не хочется, а надо. Он злопамятный, еще нашепчут чего…
"Следящий вызывает Сферу".
"Вызов зафиксирован. Установка сеанса. Вопрос".
"Отчет. Эксперимент развивается успешно. Активизация матриц идет по расписанию.
Серьезных отклонений от расчетных графиков не наблюдается. Я/мы довольны результатами. Имеется примечание".
"Сфера приняла отчет. Запрос расшифровки примечания".
"Один из Эталонов более активен, чем предполагалось. Вхождение в роль идет быстрее, чем окружение адаптируется. Развивающаяся нестабильность контакта со средой. Опасный резонанс матрицы".
"Уточнить Эталон".
"Эталон Одиннадцать".
"Сегменты Сферы высказывали опасения по поводу Эталона Одиннадцать. Напоминание: ты/вы просчитывали схемы стабилизации".
"Подтверждение. Схема уже задействована".