Несовместимые
Шрифт:
— Марьяна, познакомься, Тимур Ясин, — Герман отшагивает от меня, сразу же дышится легче. Я приветливо улыбаюсь Тимуру. Он кивает мне на улыбку, продолжая беззастенчиво рассматривать.
— Добрый вечер, Марьяна — это уже оказывается возле нас Олег. Он кивком головы здоровается с мужчинами, те аналогично отвечают. Я прищуриваю глаза. Кажется, Тимур — это Полкан. Судя по смешинкам в глазах Германа, его забавляет ситуация. Смотрит на «женихов», кривит губы в ироничной улыбке, а Тимур и Олег разглядывают друг друга, прикидывая в уме,
Залпом выпиваю шампанское, ищу глазами официанта. Он оказывается рядом, забирает пустой бокал, протягивает полный. Соболь недовольно следит за мной, поджимает губы. Олег и Тимур все еще продолжают друг друга изучать. Это длится меньше минуты, по ощущениям полчаса точно.
— Марьяна, вы танцуете? — интересуется Волхов, очаровательно мне улыбается. Я сначала порываюсь сказать «нет», но это значит, придется стоять возле Соболя и Ясина.
— Обожаю танцевать, — всучиваю без спроса бокал Герману, обхватываю руку Олега. — В США я даже посещала танцевальную школу на досуге.
— Какое направление? — вряд ли Олегу действительно интересно направление, но вопрос радует.
Я с улыбкой кошусь на Германа, наклоняюсь к Волхову и громким шепотом говорю:
— Танцы у шеста, — Герман и Тимур меняются в лице. Соболь готов меня уничтожить одним взглядом, а Ясин - трахнуть меня на глазах публики. На Волхова не смотрю, вряд ли что-то новое увижу.
— А вы, Марьяна, необычная девушка.
— Ага, полна сюрпризов, — мы приходим на танцевальную площадку, Олег обхватывает меня за талию, довольно тесно прижимает к себе, сжимает мою ладонь. Свободную руку я кладу ему на плечо.
— Что вас связывает с Соболем и Ясином?
— Тоже самое, что и с вами, — голубые глаза смотрят колючи, обаяшка куда-то вышел покурить, вместо него опасный зверь, почуявший соперников. — Я знаю их поверхностно, как и вас. Детей с ними не крестила, чай за одним столом не пила.
— Мы с вами обедали в ресторане. Одно очко в мою пользу, — Олег широко улыбается, я хмыкаю. Больше всех очков у Германа, но он не играет в игру «жениться на Марьяне ради акций».
Волхов рассказывает мне о последней поездке в Италию. Восхищается кухней, архитектурой, модой. Он, наверное, думает, что мне это интересно. Нисколько. Как только заканчивается музыка, я оставляю его, радуясь, что его кто-то окликнул.
Герман стоит в компании красивой брюнетки. Он ей улыбается. Улыбается открыто. Протягивает руку, заправляет локон за ухо. Брюнетка смеется, мило смущается. Невооруженным взглядом видно, что девушка испытывает к Соболю нечто большее, чем симпатию. Вот по мужчине не поймешь, что у него там на душе, но однозначно интерес какой-то присутствует. Не улыбался бы иначе так по-человечески.
Мне не нравится то, что вижу. Не понимаю почему, но эта парочка вызывает во мне глухое раздражение. Уже знакомый в лицо официант оказывается рядом и протягивает мне бокал. Благодарю взглядом.
— Они красиво вместе смотрятся, — рядом оказывается
Шумно глотаю, отвожу глаза в сторону. Мне неприятно осознавать услышанное. Становится как-то гадко, словно кошки насрали.
Поэтому Герман не хочет на мне жениться? Он просто занят? А ведь говорил, что свободен. Но какое мне дело от этого? Стискиваю ножку бокала.
Встречаюсь глазами Тимура, он смотрит так, что хочется обхватить себя руками и как-то защититься от этого пробирающего до мурашек взгляда. Он мне не нравится. Улыбается хищно, протягивает бокал.
— За знакомство, Марьяна, — не получив от меня реакции, чокается сам с моим бокалом. — Приятно удивлен, что у Бориса Андреевича такая красивая дочь.
Имя папы произнесено иронично и пренебрежительно. Прикусываю щеку изнутри, заставляю себя молчать. Папа, каким бы он ни был, — это папа. Я, как дочь, остро реагирую на любую иронию в сторону своей семьи. Только вот с этим человеком лучше молчать, не давать ему никакой информации. И я молчу, рассматриваю затылок Германа. Он словно чувствует мой взгляд на себе, оглядывается. Что-то говорит своей собеседнице, направляется в мою сторону.
Когда-то давно, в школьные годы, сестра моей одноклассницы гадала нам на картах Таро. Нам, пятнадцатилетним, было жутко любопытно, что там ждет в далеком будущем.
Именно сейчас, глядя на движущегося ко мне Германа, чувствуя рядом Тимура и на себе взгляд Олега, я вспоминаю ее слова: в жизни будут трое мужчин. Как сейчас вижу перед собой карты пики, трефы и черви. Кто-то поменяет мою жизнь вокруг своей оси. Кто-то попытается сломать мой привычный мир. Кто-то просто станет моей судьбой.
Вопрос: кто из них кто?
28 глава
Возле меня оказывается Тимур и берет за локоть. Я вздрагиваю от неожиданности и от того, что мне не нравится нарушение моих личных границ. Герман замирает в двух шагах, прищуривается. Его лицо застывает, а вот лицо Ясина темнеет.
— Я отвезу Марьяну домой, — как бы между прочим произносит Полкан, крепче сжимая пальцы на моей руке. Растерянно смотрю на двух мужчин, Соболь не предпринимает попытки меня перехватить и перетянуть на свою сторону. Он смотрит на Тимура с какой-то угрозой, предупреждением. Ясин отвечает ему не менее грозным взглядом.
— Тебя ждет Карина, хочет домой, — голос Германа не подразумевает отговорок, не послушанья. Тимур не мальчик на побегушках, у него тоже есть свое мнение.
Он с вызовом смотрит на Соболя, не двигается с места.
— Отвези ты, она будет рада.
— Я приехал с Марьяной, я ее и отвезу.
— Привез ее не ты, а твой помощник.
— Это как-то меняет смысл моего предложения? — иронично изгибает бровь.
Мне хочется сбежать отсюда. Не слышать эти угрозы, скрытые за вежливыми фразами. Будь они где-то на пустыре, думаю, что уже бы направили друг на друга пушки.