Несовместимые
Шрифт:
Я привстаю на носочки, обхватываю Германа за шею. И как перед прыжком в пучину задерживая на секунду дыхание, целую. Он не шевелится, его губы по-прежнему сомкнуты, не обнимает за талию. Что за бесчувственный чурбан!
— Ты играешь, Марьяна, в очень опасную игру, — шепчет мне в губы, крепко сжимает, как только начинаю отстраняться. — Не боишься?
— Когда рисковать, как не сегодня? — с вызовом смотрю ему в глаза. Он смеется. Я, наверное, впервые слышу его смех.
— Что ты знаешь о риске, Марьяна? Заняться сексом с незнакомым мужчиной? По-твоему, это риск? Риск — это когда кровь
Теперь он накрывает мои губы в жестком поцелуе. Целует так, что дыхание перехватывает, коленки подгибаются. Я хватаюсь за его плечи и просто висну. Закрываю глаза, чувствуя, как застывшая кровь в венах начинает закипать. Чувствую, как предвкушение берет меня в свои тиски. Мне нравится смешивать наше дыхание. Нравится...
— Поехали, — берет меня за ладонь, быстро ведет к своей машине. Сажает на переднее сиденье, сам обходит джип спереди и садится за руль.
— К тебе или ко мне? — немного нервничаю, начинаю накручивать на палец прядь волос. — У тебя же в городе есть квартира?
Ухмыляется, обжигает меня своим жгучим взглядом расплавленного серебра. Заводит машину, довольно резко срывается с места. Я испуганно вжимаюсь в сиденье, кошусь на стрелку спидометра.
— Ты можешь помедленнее ехать? — не хочу казаться трусихой, но большая скорость меня пугает. Пугает и то, что Герман сворачивает в сторону выезда из города. Я проглатываю слова по поводу того, что мне нужно быть дома. Сама виновата. Ладно, секс, а потом вызову такси, вернусь и успею собрать чемодан. Главное, взять паспорта, деньги — остальное неважно.
— Боишься? — мельком на меня бросает испытывающий взгляд, приподнимает уголки губ. Отрицательно мотаю головой. — А меня боишься?
Его вопрос звучит для меня неожиданно. Смотрю на дорогу. Боюсь ли его? Странно, но сейчас нет. Вот в первую встречу его взгляд, его присутствие вводило меня в ступор.
— Сейчас нет, — тихо отвечаю и смело встречаюсь с его глазами.
Он кивает и сворачивает куда-то в сторону с основной дороги. Включает радио, салон заполняется приятной инструментальной музыкой. Интересный человек. С виду и не скажешь, что его душа тонко чувствует такие вещи.
Опять сворачивает, вижу вывеску «Мака», вопросительно смотрю на Германа. По нему не скажешь, что любитель американской еды. Сделав за нас двоих заказ, не спрашивая моего мнения, в ожидании барабанит по рулю.
— Ты думаешь, что раз я живу в США то люблю всякую хрень? — засовываю свой любопытный нос в пакет, давлюсь слюной. Желудок-предатель тут же урчит. Мой вопрос игнорят, я уже стала привыкать к этой манере общения Германа. Он, наверное, разговаривает только по делу.
Мы едем-едем, я съедаю свой сэндвич, выпиваю горячий капучино и, довольная, откидываюсь на сиденье, полностью настроив его под себя. Машина направляется в сторону аэропорта «Внуково». Вопросительно смотрю на Германа,
Заезжаем на эстакаду, немного проезжаем вперед, и машина останавливается. Я оглядываюсь по сторонам. Герман глушит мотор, выходит. Сидеть в одиночестве не хочется, выхожу тоже. Слышу гул над головой, поднимаю глаза в небо и завороженно смотрю на пузо пролетающего самолета. Только сейчас понимаю, что мы где-то возле аэропорта, около взлетно-посадочной полосы.
Герман встает сзади. Очень близко. Настолько близко, что я ощущаю на своей коже его дыхание. Сердце замирает, потом начинает ускоренно биться в груди.
— Ты красивая, — шепот обжигает, у меня все во рту пересыхает, а низ живота наполняется томлением. — Дерзкая. Вызывающая. Непослушная.
Не дышу. Его пальцы проходятся по низу куртки. С широко открытыми глазами смотрю вперед, где видны огни аэропорта. Когда его губы прикасаются к шее, покрываюсь мурашками. Предательскими мурашками. Приказываю себе не закрывать глаза, не поддаваться искушению. Сложно сконцентрироваться, сложно контролировать себя, когда каждое его прикосновение отзывается внутри меня. Я не замечаю, как с губ срывается громкий вздох, едва его ладони ложатся мне на живот под футболкой.
— Хочу тебя. С первой встречи. Если бы ты только знала, как.
И я, черт побери, хочу узнать. Напоследок. Хоть один раз почувствовать себя чьей-то зависимостью, сумасшествием, безумием. Я хочу на мгновение забыться, представить, что меня любят. Любят со всей пылкостью и одержимостью. Хочу быть его наркотиком. Сейчас. Только сегодня. Без мыслей «а что будет потом».
Поворачиваюсь к нему лицом. Герман немного отстраняется, чтобы видеть мои глаза. Над нашими головами вновь раздается гул самолета. Вокруг ни души. Сюда никто не приезжает. А зря, очень романтичное место.
Наверное, в моих глазах отражается согласие, добро на все, что сегодня может произойти. Я чувствую себя немного помешанной, немножко отчаянной. Я чувствую себя как человек, стоящий на самой высокой площадке, готовый прыгнуть вниз головой со страховкой. Страшно, но безумно интересно.
Целуемся, стукаемся зубами, переплетаем языки, крепко сжимая друг друга в объятиях. Я цепляюсь за Германа так, словно он мой спасательный круг здесь и сейчас.
32 глава
Мы спешим, словно это единственный шанс ощутить друг друга. Каждое прикосновение обжигает, заставляет прикусывать губы зубами. Это взаимное безумие пьянит, хочется еще больше его впитать в себя. Я сильнее жмусь к Герману, он сильнее меня прижимает к себе. Так сильно, что дышать становится трудно.
Торопливо стягиваю с себя куртку, Герман помогает снять футболку. Его глаза замирают на груди, я взволнованно дышу. Нравится или нет? Хочу понравиться. Тяну руки к его рубашке, расстегиваю пуговицы. Он не мешает. Провожу ладонями по груди, опускаюсь к пряжке ремня.