Несовместимые

Кострова Валентина Викторовна

Раздается звонок. Приподнимаю голову, удивленно смотрю в темноту холла. Кого это принесло на ночь глядя?

Тимур? Передумал отпускать? Решил феерично закончить вечер?

Осторожно, крадучись подхожу к входной двери, заглядываю в глазок. Недоумение достигает небывалых высот. По другую сторону двери стоит курьер из ресторана.

— Да? — приоткрываю дверь, вопросительно смотрю на парня. Он приветливо мне улыбается.

— Ваш заказ.

— Но я ничего не заказывала.

— Заказывал я, — раздается с другой стороны ледяной

голос.

Я деревенею, изумленно смотрю на возникшего из ниоткуда Германа. Он забирает пакеты, грубо меня оттесняет от двери, заходит в квартиру. Прихожу в себя, закрываю на замки дверь, бегу за ним.

— Какого черта! — повышаю на него голос.

Он не смотрит в мою сторону. Поставив пакеты на стол, снимает пиджак, вешает его на стул. Вытаскивает рубашку из брюк, начинает ее расстегивать.

— Что ты делаешь? — севшим голосом спрашиваю, пячусь назад, он наступает на меня.

Смотрит мне в глаза ледяным взглядом. Впервые вижу, как лед может пылать. На интуитивном уровне угадываю его настроение: он злится. Я вспоминаю о его женитьбе, и этого оказывается достаточно, чтобы остановиться, скрестить руки на груди и гневно на него уставиться.

— Ты, случаем, не ошибся? — вызывающе задираю подбородок. — Кажется, ты сейчас должен быть со своей молодой женой где-то в райском местечке, а не раздеваться передо мной!

Темная бровь иронично ползет вверх, а рубашка исчезает с его плеч, летит куда-то в сторону на пол. Я заставляю себя смотреть ему в глаза, но слабовольно опускаю взгляд ему на грудь. В пальцах возникает легкое покалывание и желание прикоснуться к нему, вновь ощутить жар его кожи под своими ладонями.

— Герман... — дальше мне не дают говорить.

Герман хватает меня за руки, я дергаюсь в сторону, уворачиваюсь от поцелуя, но он сжимает мой подбородок и жестко целует. До боли. Его язык яростно таранит мой рот, насилует его, рука, удерживающая мои руки, сильнее сжимается. Он обрушивает на меня всю силу своей ярости, которая клокочет в нем внутри.

Мне удается выскользнуть, когда он ослабляет хватку и на мгновение теряет контроль над ситуацией. С горящими губами, с безумным взглядом я вскидываю руку и от души, вкладывая всю свою обиду, разочарование, бью наотмашь ладонью его по щеке.

В комнате возникает гнетущая тишина. Лицо Германа превращается в застывшую маску с отпечатком ладони на щеке. Взгляд тяжелеет, плечи поднимаются и опускаются в такт его дыханию. Он медленно, с хищной грацией двигается в мою сторону, а я, как затравленный зверек, панически соображаю, что делать дальше.

Срываюсь в сторону спальни, надеясь успеть добежать до нее и закрыть дверь. Герман настигает меня почти у двери, толкает в комнату, я лечу прямиком на кровать. Резко переворачиваюсь, отползаю к изголовью.

— Это первый и последний раз, когда ты на меня поднимаешь руку, Марьяна, — щелчок пряжки ремня, звук расстегиваемой ширинки.

Я забиваюсь между подушками, напряженно смотрю на раздевающегося Германа.

— Ты женат!

35 глава

— Кто тебе такую чушь сказал? — в голосе ирония, но я не на это обращаю внимания.

Герман вытаскивает мобильник, выключает его. Сглатываю, мой телефон стоит на беззвучном режиме. Слежу за тем, как он стаскивает с себя брюки, небрежно их кидает на стул. Его порочная улыбка намекает мне о неизбежном.

Взволнованно дышу. Голым мужиком меня не удивишь, не девочка, но Герман... Его тело просто притягивает мой взгляд, чувствую себя оголодавшей, озабоченной... У меня действительно давно не было отношений. Может, поэтому я так остро реагирую на этого ходячего секс-символа моего воображения?

Трясу головой, прогоняя сексуальное притяжение. Он женат! Женат на сестре Ясина, а это вам не шутки. Подгибаю ноги, отгораживаюсь от Германа подушкой. Щит так себе, но поможет скрыть мое возбуждение. Чертов кружевной бюстгальтер ни черта ничего не скрывает. Соски ноют под его пылающим взглядом.

— Я видела фотографию.

— Репортаж о самой дорогой свадьбе в этом сезоне? — ухмыляется, берет меня в плен своим манящим взглядом, медленно сокращает расстояние между нами.

Изучает мое лицо, дотрагивается рукой до моей стопы. Вздрагиваю, поджимаю пальцы. Тут же по всей ноге до самого бедра бегут в дикой скачке мурашки, не поддающие контролю.

Герман хватает меня за щиколотки, резко дергает на себя, сразу же оседлав сверху. Я даже пискнуть протестующе не успеваю. Несколько секунд ошарашенно на него смотрю, пытаюсь скинуть с себя. Ловит мои руки, заводит за спину и прижимает к себе, свободной рукой убирает волосы с лица.

— Хочу тебя.

— Почему я не удивлена? — пытаюсь освободиться, он сжимает крепче мои запястья.

Обхватывает меня за шею свободной рукой, сжимает, надавливая на сонную артерию. Я замираю. Умирать не хочу.

— С первой встречи, Марьяна, я жажду тебя. Мне бы тебя забыть, но ты подобна занозе, сидишь где-то глубоко и в неподходящее время напоминаешь о себе.

— Еще скажи, что влюбился и жить без меня не можешь, — усмехаюсь, дергаю руками, он отпускает их, убирает руку и с шеи.

Его взгляд смещает мне на грудь, палец обводит предательский острый сосок.

— Это от нервов, — мямлю, сжимаю его запястья, как только прикасается к первой пуговице блузки возле ворота. Скрещиваемся взглядами.

— Ты женат, — фраза должна его отрезвить, меня - привести в чувство.

— Я хочу тебя.

— Это неправильно...

— Неправильно хотеть и сходить с ума. Позволь этому случиться. Я не собираюсь тебя принуждать, но я добьюсь своего. Я хочу тебя трогать, — не убираю свои руки с его рук, но и не мешаю ему расстегивать блузку.