Неспящая красавица

Нотт Тэффи

Если видишь Prima materia в алхимической формуле, то почти наверняка тебя ждут увлекательные часы экспериментов по подбору нужного ингредиента. Ибо под ней понимают и алхимическую серу, и золото, и даже пять элементов. Некоторые школы подразумевали под первоматерией кровь…

Андрей замер, прокручивая в голове воспоминания. Как на девичьем пальце набухла красная капля крови. Часы как пусковой механизм, а кровь как Prima materia, его запускающая! В горле пересохло. Маг метнулся к портфелю, принялся шарить по всем отделениям в поисках часов – но их там не было.

– Что вы тут делаете? – послышался стальной

голос Юлии Федоровны позади. Андрей едва не подпрыгнул, обернулся. Но это была Надя.

– Вы зажгли камин? – Андрей не стал тратить время на ответы.

– Что вы себе позволяете?! – Надя быстро вскинула руку с револьвером, наставляя его на мага. – Вы дали слово офицера.

Андрей поморщился, с трудом подавив желание встряхнуть Надю или накричать, чтобы та пришла в себя.

– Надежда Ивановна, послушайте, это очень важно. – Он заглянул в бесконечно синие глаза. – Вы зажгли камин?

Надя кивнула, нахмурилась, еще сильнее стискивая револьвер.

– Простите, Надежда Ивановна, не до сантиментов. Действовать надо быстро.

– Да? – голос барышни был строг. – Вы, видимо, понимаете, что здесь происходит?

– И, если вы потрудитесь меня выслушать, я все объясню. – Андрей кивнул. – Время поджимает, так что пообещайте, что не будете перебивать.

Надя некоторое время колебалась. Чувств на ее лице было не различить, но глаза говорили за нее. В конце концов, барышня медленно опустила револьвер и коротко кивнула. Андрей перевел дух и заговорил, тщательно подбирая слова. Он, стараясь не торопиться, доходчиво рассказал о своей находке, показал значок, рассказал о разговоре с Ивановым.

– Просто вспомните. Филипп появился здесь, как черт из табакерки. Это раз. Вспомните, он ни разу не пошел с нами, чтобы проверить кухню или оранжерею. Всегда находились отговорки. Быть может, потому, что он знал, что дом будет защищаться? Это два. Где он был во время выстрела? Да, он сказал, что в уборной, как удобно, не находите? Никто не может подтвердить или опровергнуть его слова. Это три. А потом, самое главное – наш неизвестный гость, свалившийся на вас в Овальном зале. Помните, Баум сказал нам, что Остин и никто из прислуги его не узнал? Мне лично Остин подтвердил, что это Михаил, ученик вашего дяди. И Баум об этом знал!

Михаил хотел предупредить учителя о Долгоруком. Не о том ли, что князь прибыл сюда, чтобы выкрасть секрет «Феникса»? – Видя, как Надя хмурится, Андрей прервал самого себя. – Филипп заходил к вам в курительную комнату с чаем? – Надя кивнула. Андрей указал на поднос с чашкой. – Этот сервиз он принес? – Надя снова кивнула. – Такая же чашка была при князе.

– Послушайте, Андрей Сергеевич… – Надя искренне пыталась уложить в голове новую информацию. А ведь было что-то… Филипп же назвал имя, Михаил! Точно! Он так и сказал, «в гибели Михаила»… Но это может быть совпадением. Мало ли, когда и откуда он узнал! – Это может быть совпадением, – повторила Надя вслух.

– Может.

– Все что вы рассказали, Андрей Сергеевич… – Надя по-прежнему колебалась. – Также справедливо может относиться и к вам. Я тоже не знаю, где вы были во время убийства Михаила. А еще, быть может, это вас специально прислали из столицы.

– Надежда Ивановна… Надя. Если в вас есть хоть капля сомнения в отношении Филиппа, то у меня есть просьба, одна-единственная.

Если я не прав, то сам надену на себя наручники и буду милостиво ждать приговора. – Андрей продемонстрировал пустой портфель и стол, на котором были разбросаны улики, но не было часов. – Если верить записям Владимира Александровича, то ключ ко всему – часы. Те самые, о которые вы укололись. Их тут нет. И я уверен, что они у Филиппа. Обыщите Баума.

Глава 15

Долгорукий своей смертью спутал ему все карты. Да и вообще, все пошло наперекосяк. Нет, конечно, это было ему на руку с одной стороны, а с другой – князь унес с собой в могилу знания, которые могли Филиппу очень и очень понадобиться.

Так и поедет в столицу с пустыми руками? По плечам побежала неприятная дрожь. Думать об этом было неуютно, представлять, что с ним будет, Филипп даже не хотел. Надо было найти что-то… Что-то…

По первости Филипп еще пытался быть аккуратным, не оставлять следов, но чем больше он копался в бумагах Адлерберга, тем больше падал духом. Ничего полезного. Какие-то рецепты растворов, обычное словоблудие человека, предоставленного самому себе в обществе слуг и сумасшедшего ученого. Никакого тебе рецепта философского камня или внезапно всплывших фактов о высокопоставленных лицах империи.

Чем дольше Баум ковырялся в бумагах, тем больше становилось его отчаяние, а движения рваными, нервными. И он перестал аккуратничать. Выдергивал маленькие ящички из стола, явно сделанного под заказ специально для алхимика, вытряхивал содержимое, отбрасывал в сторону. И снова, и снова, в попытках найти хоть что-нибудь.

В конце концов, отчаявшись найти хоть что-то полезное, Баум метнулся к стеллажам, где стояли алхимические растворы. Может, хоть что-то ценное? Эликсир бессмертия, «Кошачья ярость», ну хоть что-нибудь, что могло бы спасти его.

Филипп принялся хватать фиалы, рассматривать надписи на них. Снова ничего такого, что бы он не мог сделать сам при должном терпении и учебнике по алхимии под рукой.

– Проклятие! – Склянка полетела вниз, Филипп не успел среагировать. От соприкосновения с паркетом хрупкое стекло разлетелось брызгами, прозрачная жидкость лужицей растеклась по полу. Маг сделал короткий пасс рукой, собрав пальцы в щепоть, заставляя время повернуться вспять: сосуд медленно, кусочек за кусочком восстанавливался обратно, но магу не хватило терпения, чтобы закончить. – К черту! Еще с этим возиться.

Он махнул рукой, и все снова разлетелось в разные стороны. Капли жидкости попали на темные брюки, мгновенно заставляя ткань выцвести. Это разозлило мага еще сильней. Баум принялся хватать с полок остальные склянки с алхимическими растворами.

– К черту! Все к черту! – Реторты, фиалы, баночки одна за другой летели на пол, разбивались вдребезги, жидкости, порошки, все это смешивалось на полу грязными пятнами. – Она меня все равно убьет. Хах! Нет, даже хуже…

Филипп рассмеялся, запуская пальцы в волосы, в голосе послышались истерические нотки. Он метнулся обратно к столу. Судя по всему, это уже был не первый раз. Бумаги, книги, записные книжки, наваленные как попало, служили прекрасной иллюстрацией первозданного хаоса. Поверх всего валялись ящички, безжалостно выдернутые из своих мест в бюро и в столе. Баум снова принялся перебирать бумаги.