Неспящая во льдах
Шрифт:
– Что бы ты сказала, Ани, если бы узнала, что в Лоурель-Дассете появилось существо?
– Существо?
– Валькирия рассмеялась.
– Одно из многих?
Фея явно не разделяла веселья.
– Существо, не похожее ни на одно из ранее живущих.
Аннора проглотила ком в горле.
– И что же это такое? Насколько оно опасно?
Марикейт пожала плечами.
– Пока не могу разобраться. Просто чувствую, что её потенциал огромен.
– Её? Это девушка?
– Скорее молодая женщина. Она ещё не застыла в бессмертии. Что-то мешает ей это сделать.
Аннора опять поёжилась.
– Ты хочешь объединить наши усилия, если это существо окажется монстром?
Фея покачала головой.
– Нет. Я хочу кое-что спросить у тебя.
– Валяй.
Марикейт помолчала.
– Ани! Мы знаем друг друга две тысячи лет. Признайся! Ведь ты когда-то баловалась генетическими экспериментами?
Аннора покраснела.
– Это было дано. Но я никогда не пыталась создавать монстров. Я занималась драконами.
– Помню.
– Марикейт подкатила глаза.
– Сапфира, Рубина и Циркония.
– Да. Они были первыми, моими любимицами.
– И ты вселила жизнь в генетический материал крылатых ящеров, добавив свою кровь?
– Откуда ты знаешь?
Фея хмыкнула.
– Последнее время я стала интересоваться генетикой и селекцией.
Валькирия насторожилась.
– Зря. Не стоит идти против природы. Никогда не знаешь, кого создашь.
– А можно ли наоборот, Ани, ну, скажем, кровь дракона ввести в генетический материал кого-то из существ Дассета?
Аннора побледнела.
– Чисто гипотетически. Но вряд ли такое существо выживет. И я не знаю, кто рискнёт создать подобное. Хотя…
– Говори. Мне нужна любая зацепка.
Анора победно улыбнулась.
– Роден! Он интересовался подобными вещами. Но я не уверена.
– Одноглазый демон?
– Ну, тогда он не был одноглазым. И именно он возглавлял отряд парящих наездников.
– Точно. Именно он управлял драконами.
Марикейт задумалась, а Аннора повесила на руку кокетливую сумочку и накинула на плечи целлофановый плащ.
– Ладно. Мне пора. Если что, ты знаешь, где меня найти.
Фея осталась одна. Заказав второе «Ванильное облако», она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Пятая точка безошибочно указывала королеве на любую опасность. И эта опасность сейчас находилась в Монтонее.
Марикейт попала в Санкт Петербург не случайно. Её интуиция подсказала, что лорд Никсон выполнит свой долг не до конца. Читая копии его отчётов Парламенту, которые пересылали ей высокооплачиваемые шпионы, она поняла, что лучше всё проконтролировать лично. Что ж, она не ошиблась. Вампир не собирался убивать опасного свидетеля, и настаивать на этом было бы глупо по двум причинам. Во-первых, королева поняла сразу, что хрупкая женщина - его наречённая. А, во-вторых, та самая наречённая не была человеком. Она являлась существом, правда, ещё не застывшим в своём бессмертии. Странно, что Никсон не почувствовал этого сам и теперь маялся между любовью к простой женщине и предсказанием Гертруды. Его метания были ни чем иным, как робкой надеждой на то, что его любимая проживёт с ним вечность.
Когда карта вернулась к королю чародеев, фея решила убедиться в своих подозрениях. Да, она оказалась права. Девушка очнулась от укуса слишком быстро и слишком быстро восстановилась. Внутренняя мощь этого создания блокировалась чем-то или кем-то. Осмотрев её спальню в трёшке, Марикейт поняла, что это таблетки. Мощный транквилизатор, совмещённый с сильнейшим обезболивающим. Кто заставил её пить эту гадость? Возможно, тот, кто знал о её способностях и пытался запечатать их навсегда? Но в этом случае, женщина состарится и умрёт, так и не поняв, кем была.
Марикейт решила всё проверить и перепроверить, а уже потом поделиться своими подозрениями с Никсоном. В конце концов, ему решать, что делать с собственной невестой.
Глава 14
Роден сидел в своём кабинете и просматривал отчёты. Сегодня погибла ещё одна женщина, пятая за последние двести лет. Она оказалась ведьмой-полукровкой из Новой Зеландии. Родственники давно решили, что девушка стала жертвой несчастного случая, и похоронили тело, которое принадлежало какой-то смертной. Роден всё сделал безупречно. Выкупил изуродованный труп в морге, окровавленный амулет, защищающий жителей Дассета от демонов, надел на руку с оторванными пальцами, а нашпигованную снотворным ведьмочку увёз с собой. Девушка подходила ему идеально. Сильная и здоровая, как и все полукровки, она могла выносить и родить демону долгожданного малыша, наделённого всеми мыслимыми и немыслимыми качествами, которые он собирал по крупицам в своём генетическом банке. Но опять ничего не вышло. Двадцать две недели. На этом же сроке погибли и остальные пленницы. Роден включил компьютер, на котором отображались все помещения лаборатории. Двое помощников, освободив руки несчастной от огромных цепей, переложили бездыханное тело на каталку, закрыв его белой простынёй.
Демон налил виски в простой стеклянный стакан. Он был расстроен. Чувство пустоты и безысходности накрыло с новой силой. В первый раз это случилось, когда он потерял Бель. Прекрасная смертная была его парой. Он мог бы продлить её крохотную жизнь до бесконечности, но она считала неукротимого воина существом из ада. Она покинула его, покинула навсегда. Теперь, по прошествии двух столетий, её некогда прекрасное тело уже истлело, а боль осталась. Она не утихала ни на миг, сжигая и без того чёрное сердце демона. Как часто генерал ругал себя, что не кинулся за ней в погоню, не вернул… Возможно, рядом с Бель он стал бы другим. Но случилось то, что случилось, и этого уже не исправишь. Теперь все его усилия были направлены на создание идеального воина, неуязвимого и могущественного, который смог бы покорить весь Дассет и стать его королём. Да чего там Дассет? Весь мир.
Джилли вошла в спальню сестры и присела на краешек кровати. Лидия мирно спала. Ещё бы. Прошлой ночью Джил влила в близняшку лошадиную дозы успокоительного. Девушка думала, что знает свою сестру, знает всё, на что та была способна, но нет. За личиной слабости и беззащитности скрывалась хитрая расчётливая особа, мстительная стерва. Джил задумалась, когда малышка Лидия стала такой? Возможно, проклятый вампир сломал её психику? Но внутренний голос твердил, что сестрёнка родилась пиявкой, сосущей соки сначала из матери, а теперь из неё.
Внешне Джил была похожа на мать. Нет, она не являлась её копией, но рыжие волосы и зелёные глаза могли натолкнуть на мысль о родстве. Лидия же оказалась совершенно другой. Белокожей, темноволосой, с удивительно правильными чертами лица и бесконечной печалью, затаённой в глубине бездонных чёрных глаз. Сейчас Джил начала подозревать, что мать любила сестру больше именно потому, что она напоминала ей любимого мужчину. Тогда их отец должен быть брюнетом. Она усмехнулась. Вряд ли такая незначительная деталь поможет в его поисках. Она заботливо подоткнула одеяло вокруг сестры и пересела в мягкое кресло.