Неспящая во льдах
Шрифт:
Никсон приблизился и крепко сжал мои плечи.
– Разбрасываться? Запомни, я никогда не разбрасываюсь словами. И, если я говорю, что ты моя женщина, то так оно и есть. Вампиры понимают, когда встречают свою невесту.
– Он разорвал на себе очередную дорогую рубашку и приложил мою руку к мощой груди.
– Чувствуешь? Чувствуешь ли ты, что моя кожа тёплая?
Я кивнула.
– Так вот. Это первый признак того, что ты моя. Для остальных я буду холодным, как лёд. Ты моя, и это уже не изменить.
Я подумала, что именно в этот момент меня просто лишают права выбора, и это мне не понравилось.
– А что насчёт меня? Вдруг я решу связать свою жизнь с другим мужчиной?
Никсон глубоко вдохнул и начал преображаться. Я чуть не умерла от страха. Глаза лорда превратились в пылающие угли, он стал ещё выше и мощнее, на руках, которые всё ещё сжимали меня, выросли огромные когти, которые, однако, не причинили мне вреда. Вампир хищно улыбнулся, обнажая длинные острые клыки.
– Запомни меня хорошо, женщина! Я убью любого, кто приблизится к тебе, или к кому приблизишься ты. Так что даже не думай.
Он поднял меня на руки и понёс в спальню. Да, мой вампир не переместился, а именно пошёл, медленно и величественно. Стоп! Куда он? Не в спальню, это точно! Лорд не стал подниматься по лестнице, напротив, осторожно спустился вниз. Люди! Куда он меня тащит? В подвал? Я попыталась вырваться, но не тут-то было. Сильные руки крепче прижали меня к телу. Я запаниковал.
– Будь ты проклят! Что всё это значит?
В подвале царил полумрак, но чёртово зрение, которое теперь стало не сто, а двухсот процентным, позволяло видеть в темноте яснее ясного. Мои когти начали отрастать с невероятной быстротой. Но я всё ещё сдерживалась, опасаясь причинить боль лорду. Войдя в полукруглую клетку, Никсон захлопнул толстую решётку и только тогда опустил меня на земляной пол. Я попятилась и вжалась в холодную стену, чувствуя первобытный страх.
– Я жду объяснений, Макс.
Огромная кровать с истлевшим матрасом, цепи с кандалами на стенах. Кого держал тут до меня этот садист?
– Тебе ничего не угрожает, Мари. Успокойся и спрячь коготки.
– Тогда что мы тут делаем? Ты решил приковать меня в этом подвале?
Лорд искренне удивился.
– Приковать? Зачем? У меня и в мыслях такого не было. Я просто хотел показать, на что способны вампиры. Дело тут не в том, хорошие мы или плохие. Дело в инстинктах. И инстинкт каждого лоуреанца твердит, что свою пару нужно защищать и оберегать. Перевоплотившись, любой вампир теряет разум и может разорвать соперника.
Я усмехнулась. Существо внутри меня советовало сделать то же самое со всеми женщинами замка всего несколько минут назад. Значит ли это, что и мои просыпающиеся инстинкты определили Никсона, как свою пару?
– И причём тут подвал?
Лорд медленно приходил в себя.
– Моя мать была смертной, лишённой инстинктов. Она отвергала отца, отвергала дар бессмертия, который он хотел передать ей. Но ты не знаешь главного. Мы защищаем своих наречённых не только от окружающих, но и от них самих.
– Что это значит?
Макс вздохнул.
– Отец решил передать бессмертие насильно. Он надеялся, что, получив его, девушка почувствует сама, что является невестой могущественного носферату.
– Как возможно передать бессмертие?
Никсон пожал плечами.
– Мне известен лишь один способ, касаемо женщин. Наречённая должна выносить и родить ребёнка от бессмертного мужчины.
– Твой отец изнасиловал её?
Никсон округлил глаза.
– Нет, что ты! Он соблазнил мою мать, и она отдалась по доброй воле, а вскоре забеременела. Вот тут-то и начались проблемы. Для смертных это настоящее испытание. Мать сходила сума от противоречивых чувств и эмоций. Она решила вернуться в семью. Но за стенами замка было очень опасно. Войны и чума сметали с лица земли населения целых городов. И тогда отцу пришлось запереть её в этой камере. Он и сам переселился жить сюда.
– Никсон умолк.
– А потом? Что было потом?
Мне казалось, что слова давались вампиру с огромным трудом.
– Часто полукровки убивают своих матерей. Так случилось с королём чародеев. Шесть жён, шесть дочерей, шесть похорон. Так случилось и с моей матерью.
– А отец?
– А что отец? Бессмертный, потерявший пару, превращается в живого мертвеца. Он пережил мать всего лишь на одно столетие. По меркам вечности это один миг. Он ушёл на войну и возглавил отряд самоубийц, самых свирепых воинов, сознательно идущих на смерть.
– А как же ты? Кто воспитал тебя?
Моё сердце заполнила необъяснимая тоска. Я представила маленького мальчика, ранимого и одинокого, не знавшего свою мать, жившего с постоянным чувством вины за её смерть, и, так и не получившего любви отца.
– В Дассете нет чужих детей. Я воспитывался во дворце короля вампиров, вместе с его сыновьями. Со старшим, принцем Эриком, мы стали друзьями.
Я села рядом с Максом.
– Скажи, а если окажется, что я смертная, ты тоже запрёшь меня здесь?
Огромная рука легла на моё плечо.
– Я не уверен. Думаю, я бы дал тебе возможность прожить свой век по своему усмотрению. Но рисковать тобой я бы не стал.
– А если бы я попросила об этом?
Лорд нахмурился.
– Я бы попытался тебя отговорить.
– А если бы я настаивала?
– Тогда бы я отвёз тебя в Эдинбург, в Лондон, в Нью-Йорк, в Москву, куда угодно.
– В его глазах читалась решимость.
– Я оплатил бы лучшую клинику, лучших врачей, но ты бы родила ребёнка и осталась жить.
Я положила голову на грудь своего вампира.
– Если бы я была смертной, то предпочла бы провести всё отведённое время тут, с тобой, пережить своё безумие и преодолеть свой страх. Я не смогла бы покинуть Монтоней, даже если бы ты заставил меня сделать это. Я согласилась бы жить в этой камере и быть прикованной к кровати кандалами.
Макс обхватил моё лицо руками.
– Значит, ты тоже чувствуешь связь со мной? Только истинная невеста может принять страну, язык, веру и дом своего мужа безоговорочно. Это есть первый пункт подчинения.