Неспящая. Двоедушники
Шрифт:
Глава 4
Марецкий всё-таки привёз неприятности. Нет, с его нелегалами за ночь ничего не произошло. Но в целом с утра начался если и не сумасшедший дом, то небольшая сумасшедшая избушка.
Для начала легла в кокон наша повариха. Конечно, у нас не было такой должности, но самая старшая наша кикимора сама вызвалась, ей это было не в тягость. Мы, остальные, конечно, и сами не безрукие, и всегда без проблем подменяли её, когда было нужно, но для того, чтобы не получилась неразбериха, дежурных по кухне надо назначать хоть чуть-чуть заранее. А какие тут дежурные в шесть утра? В шесть утра кого можно
Ладно, хорошо. Занялась я завтраком. Не успели поесть, затеяли дискуссию о том, кто прибирается, а кто обедом занимается. Прибираться нашлись добровольцы, до остального дело не дошло – прикатили гости. К нашему новичку Арсению приехала сестра, а к Никите – отец.
Гостей развели по комнатам, я уже почти пошла соображать что-нибудь насчёт супчика, но неожиданно выяснила, что Вероники, которая должна дежурить в крыле для коконов, опять почему-то нет на месте. Конечно, я разозлилась. Конечно, стоило бы разыскать её, но мне не хотелось поднимать шум. Стоит начать расспрашивать, не видел ли кто Веронику, как всё дойдёт до Эрика, а лишний раз расстраивать его я не хотела. И так у него с Вероникой в последнее время постоянно какое-то затяжное недопонимание… А раз так, то кому приходится разруливать ситуацию? Правильно, тому, кому больше всех надо. То есть мне. Пришлось то спускаться в кухню и пытаться там что-то стряпать, то скакать наверх и проверять, всё ли спокойно у тех, кто в коконе.
Окончательно убегавшись вверх-вниз по лестнице, я выскочила в очередной раз из кухни и налетела на пожилого седовласого господина, который неосторожно попался мне на пути. Корышев-старший явно шёл из нашей комнаты, и он был один, что мне показалось немного странным. Обычно Никита провожал его до машины.
– Ой, извините, Алексей Иванович! Я вас не зашибла?
– Нет-нет, – усмехнулся он. – Очень кстати вы мне подвернулись, Лада. Прогуляйтесь со мной, пожалуйста. Мне надо сказать вам пару слов.
Пока мы жили в коммуне, отец Никиты Корышева несколько раз навещал сына. Но ни разу он не разговаривал со мной вообще, поэтому пара слов – это было что-то новенькое.
Мы с господином Корышевым были давно представлены друг другу. Ещё в первый его визит к нам, Никита познакомил меня с отцом, заявив ему, что вот женщина, с которой он проживёт жизнь. Я от этих слов чуть не разревелась, так они меня тронули. Но они не произвели никакого впечатления на этого почтенного старика. Смотрел он на меня тогда вежливо, но равнодушно. Так что грядущая пара слов мне не понравилась сразу ещё до того, как была произнесена.
– Дело в том… – начал он, когда мы вместе спускались с крыльца. – … что я хоть не слишком стар, но и не слишком здоров. И я очень заинтересован в том, чтобы мой сын стал моей правой рукой уже сейчас. Заняться семейным бизнесом Никите стоит именно сейчас, а не тогда, когда это свалится на него в виде наследства. Сейчас, когда я могу постепенно ввести его в курс.
– Так в чём же дело?
– Он не хочет, – раздражённо бросил старший Корышев. – Как видите, он так осерчал, что даже не хочет проводить меня. Отказывается от моего предложения в очередной раз. Наотрез.
– У него есть причины, видимо.
– И одна из них – это вы, милочка.
– Неправда! – твёрдо сказала я. – Я ему ни слова против не говорила. Он вообще меня об этом не спрашивал.
– Охотно верю. Он не спрашивал, потому
Эта кошмарная «милочка» бесила меня настолько, что я уже практически забыла, что старость нужно уважать.
– Подождите, Алексей Иванович, – я не очень-то вежливо перебила его. – Я всё это понимаю. Но Никита ушёл из семьи и из бизнеса ещё до того, как я появилась в его жизни. И те причины, по которым он ушёл тогда, не исчезли до сих пор. Что же вы теперь от меня хотите?
– Те причины… – задумчиво проворчал Корышев.
Мы подошли к автомобилю, на котором он приехал с водителем, и остановились.
– Те причины не исчезли, тут вы правы, – кивнул Корышев. – Видите ли, мы с женой уже давным-давно чужие друг другу люди. У меня с ней договор: я не должен портить успешному политику досье, поэтому мы делаем вид, что у нас счастливая семья. Но жена никакого отношения не имеет к моему бизнесу. Кого хочу, того и беру в долю и посвящаю в дела, не спрашивая супругу. Она вычеркнула Никиту из своей жизни – это был её выбор. Я от сына не отказывался, и, как вы видите, мы прекрасно ладим. За исключением, разве что, разговоров на эту сложную тему. Поэтому я вас попрошу, когда зайдёт речь о том, чтобы Никита вернулся…
– Простите, но я не уверена, что об этом зайдёт речь. Я так понимаю, во все ваши приезды сюда вы только и делаете, что достаёте его этим вашим бизнесом… И он ни разу об этом не сказал. А значит и не скажет.
Корышев недобро прищурился:
– Ну так значит вы сами ему скажете. Можете даже не скрывать, что это я вас просил. Я хочу, чтобы вы – если вы, конечно, на самом деле любите моего сына и желаете ему лучшей судьбы – чтобы вы сами сказали ему об этом и направили его туда, где ему место. Видите ли, милочка, я состоятельный человек, и я не в силах проесть столько, сколько приносят мои капиталы. И мне не жаль денег на благое дело. Я готов финансировать эту вашу богадельню в том объёме, в котором это понадобится вашему уважаемому дядюшке, но мне нужен мой сын!
– Я не поняла, вы что, пытаетесь выкупить Никиту у меня?!
– Мой сын нужен мне рядом со мной. Сейчас, – холодно подтвердил Корышев. – Мне не важно, как именно это выглядит через ваши розовые очки. Мне нужен мой сын.
– Мне тоже нужен ваш сын.
Корышев всплеснул руками:
– Я смирился с тем, что у меня есть внук неизвестно от кого, так что я вынесу и невестку неизвестно откуда, это вообще не проблема! Поймите, наконец, мне нужно, чтобы Никита уехал из этой чёртовой глуши и занялся тем, что ему предназначено. Уедет он один или с вами вместе – мне безразлично!