Неспящий
Шрифт:
— То есть я просто переместился в другие земли?
— Не совсем так… Это тяжело объяснить. Понимаешь, ты никуда не делся, оставшись в своей реальности. У нас есть основания полагать, что твоё тело до сих пор там, где ты оставил его в последний раз, просто оно… спит.
— Но я же здесь, живой и настоящий! — Тори показательно ущипнул себя за предплечье, не вовремя вспомнив о массивном синяке на нём.
— Именно. В этом весь парадокс. Обитатели вашего мира не могут перемещаться между двумя мирами, как и обитатели нашего. Но существует древнее пророчество о Неспящем, хаэре, как его называют
— Но как это работает?
— Какой любопытный юноша, — старик недовольно поджал губы и поёжился, ворчливо кряхтя, — мы и сами точно не знаем, как. В писаниях сказано о хождении сквозь огонь, о различных знамениях, которые мы не в состоянии истолковать. Но всё это не имеет значения — в книгах сказано, что Неспящий придёт, чтобы спасти нас от великой болезни.
— Болезни? Вы точно что-то спутали. Я не врач, я сын рыбака… тейна… Эрин, — пожал плечами Виатор, — и я бы очень хотел просто вернуться домой. Как я могу это сделать?
Эрин и Аббе переглянулись, и старик глубоко вздохнул. Вдоль стен между факелов то и дело мелькали странные символы, казавшиеся Тори знакомыми по непонятной причине, но он был уверен, что никогда не видел их раньше.
— Не всё так просто, сынок, не всё так просто. Понимаешь, — старик опустил руку в поясную сумку и извлёк из неё красную нить, натянув её на растопыренные пальцы, тем самым образовав параллельные прямые, — наши миры не пересекаются друг с другом. Однако они цикличны. Прожив свою жизнь в вашем мире, ты попадёшь сюда, родившись на свет совершенно новым человеком без воспоминаний о прошлом. Равно как и закончив своё существование здесь, ты переродишься там. Только рождение и смерть дают возможность совершать перемещения, но, как ты и сам видишь, они дорогого стоят.
— То есть простое перемещение невозможно?
— Мы думаем, что нет, — опустил глаза старик.
— Но откуда вам всё это известно?! — вытянулся Виатор.
— На наших землях сохранилось много останков Двенадцати Храмов. Поговаривают даже, что где-то есть и тринадцатый, открывающий путь к ещё большему числу загадок. Но это лишь слухи, и мы словно слепые младенцы в поисках ответов…
Неожиданно из-за спины Эрина послышался звонкий голос. Аббе всё это время выполнял роль слушателя, однако он выскользнул вперёд, всколыхнув пламя факела в своей руке, и заговорил:
— Но есть один нюанс, — воодушевлённо произнёс он, — если бы ты оказал помощь нашему двору, мы бы помогли тебе вернуться домой. И здесь дело не во взаимной услуге, а скорее во взаимосвязи твоих желаний и твоей миссии, — Виатор вопросительно посмотрел на нового собеседника, — великая болезнь, о которой говорил тейна Эрин, очень тесно перекликается с отношениями наших с вами домов. Много лет назад наше существование было омрачено появлением сомнамбул, как мы их зовём. Мы до сих пор не выяснили, что же послужило причиной, но многие люди стали появляться… будто бы не здесь.
— Я не очень понимаю…
— Представь: люди ни с того ни с сего начинают мучиться, — Аббе нервно сглотнул, — они увядают день за днём, тая на глазах. Они принимают зелье Виджи, чтобы успокоить боль и протянуть немного дольше, но большая часть не доживает и до тридцати.
— И что происходит с ними… потом? — машинально спросил Виатор, сам того не ожидая.
— Душа, наконец, обретает покой, — вернулся к диалогу Эрин, — полностью уходя в другой далёкий мир.
— Но причём здесь я? — Тори немного злился, так как не осознавал и половины сказанного и чувствовал себя круглым дураком. Несмотря на нещадную жару наверху, в подземелье было ощутимо холодно, и уставший, измученный ранениями и покрытый ледяной испариной Тори меньше всего хотел разбираться в какой-то чужой мифологии. Всё это казалось ему причудливым сном.
— И как это связано с моим возвращением домой? — скептически вздохнул он.
— Сомнамбулы не так просты, как кажется на первый взгляд, — продолжил тейна Эрин, — несмотря на их тяжёлую жизнь, они получают также некоторые преимущества, как, например, особо яркие сны, в которых они могут наблюдать целые вселенные. Многие из них рассказывают, что видели утерянную часть своей души, заключённую в другом человеке, но никогда не могли прикоснуться к ней или хотя бы разглядеть лицо. Вы только подумайте — это как мост между двумя мирами! — старик воодушевлённо вскинул руки к небу.
— И если мы раскроем секрет великой болезни, мы не только спасём миллионы жизней, но и получим ключ к чему-то очень важному, — подытожил Аббе, — в том числе и твоей возможности вернуться домой. Пророчество гласит, что, исполнив свою миссию, хаэре сможет обрести покой.
Виатор задумался. Собеседники говорили уверенно и убедительно, но он всё равно никак не мог поверить в услышанное. Всё это казалось таким нереальным, и он бы счёл всё происходящее горячечным бредом, если бы не ощущал себя реальнее, чем когда-либо.
— Послушай, Виатор, — Аббе приблизился к нему и остановился так, что Тори, с его непропорционально высоким ростом, пришлось немного опустить голову, чтобы их лица были на одном уровне, — наш народ страдает, — его голос вдруг стал таким близким и искренним, — сомнамбул становится всё больше с каждым годом. Их закрывают в резервациях, они заперты там совсем одни, один на один со своей болью и страхом. Они пьют эту гадость Виджи, чтобы просто прожить ещё несколько дней… Они умирают, Виатор. Моя сестра тоже там, и она умирает вместе с ними. Я не видел её уже много лет. Неужели ты остался бы глух к страданиям своего народа? Мы ведь такие же, как вы. Не лучше и не хуже. Твоё появление — подарок судьбы, только Неспящий может раскрыть эту неподвластную разуму загадку. Помоги нам, и мы поможем тебе.
— Но что я могу сделать? Я совершенно не представляю, как с этим справиться. И почему вы вообще считаете меня этим… «Неспящим»? — нахмурился Тори.
— Ты прошёл сквозь миры, словно сомнамбула, но при этом умудрился сохранить тело, рассудок и память. Это парадоксально, но это так. Твоё появление — это настоящее чудо. Тебя нашли смертельно раненным и измождённым настолько, насколько это вообще возможно, но ты справился буквально за день. И этот символ… — Аббе указал пальцем на грудь Виатора. Тори отодвинул ворот рубашки и скосил глаза вниз. К его удивлению, на грудной клетке красовалось подобие ожога, принявшего отчётливую форму треугольника. Тори стало не по себе ещё больше, чем могло быть в этот проклятый безумный день.