Несравненное право
Шрифт:
Криза растерянно затопталась на месте. С одной стороны, горе достойно уважения и не любит чужих глаз, с другой стороны — дорожные товарищи должны нести груз радости и беды совместно. Отправляясь в путь, она поклялась в этом Вечной Дороге, назвав Романа-эльфа своим Спутником. Поколебавшись, Криза присела на корточки и положила ладошку на плечо эльфу. Тот вздрогнул и очнулся.
— А, Криза… Хорошо, что ты меня нашла.
— Правда, ты радый? — она не скрывала облегчения. — Я идить весь вечер и уже ночь. Он быть твой друг?
— Да, он мой друг, — подтвердил Роман, — его зовут… звали Уанн. По крайней мере, я знал его под этим именем, хотя, возможно, были и другие.
— Как он сюда приходить и как он умирать? — не унималась орка.
— Он дрался и погиб. А вот как он оказался тут, не представляю, — Роман вздохнул и поднялся на ноги, — но похоронить его мы должны. Тут хорошее место. И, Криза, вот он, твой колодец… В двух шагах.
Колодец был узким и глубоким, и на дне его была вода, потому что в ней дрожали и отражались звезды. Рассмотреть что-то еще в ночной глубине было невозможно.
— Что мы сейчас делать? — осведомилась Криза. — Копать?
— Да, — вздохнул Рамиэрль, вытаскивая нож и принимаясь споро срезать дерн. Работа заладилась, корни у седой травы были совсем коротенькими и уходили в глубину не больше, чем на треть длины клинка, да и почва была мягкая и податливая, копать такую одно удовольствие.
Орка и эльф трудились не покладая рук, и когда черный силуэт Пятиглавца окружил малиновый утренний ореол, могила была готова. Роман бережно завернул тело Уанна в старенький плащ и с помощью отыскавшейся у него же в мешке веревки бережно опустил на дно. Криза, всю ночь не щадя рук помогавшая спутнику, скромно отошла в сторону — прощание с другом дело сугубо мужское, а Рамиэрль все смотрел и смотрел вниз, не решаясь бросить в могилу первую горсть земли. Что ж, теперь он знает, кто погиб тогда, когда он пил рябиновое вино у старого Рэннока. Вот почему он не нашел следов Уанна в Рыжем лесу — старик не дошел туда. Однако не похоже, что он встретил свою смерть здесь, на Седом поле, хотя и ходил малопонятными даже Эмзару тропами… Скорее он приполз сюда умирать. На теле старого мага не было ран, но бард не сомневался, что тот погиб в бою, страшном магическом противостоянии, в котором борющиеся питают заклятия собственной жизненной силой. Но кто был противником Уанна, самого могущественного из Преступивших? Одолеть старика мог лишь кто-то, не только обладающий огромной силой, но и великими познаниями в Запретном! Неужели Примеро? Нет. Вряд ли…
Роман еще раз вгляделся в умиротворенное лицо, лицо человека, сбросившего наконец неимоверно тяжелый груз и готового вкусить долгожданный отдых. Нет, не походил Уанн на побежденного, скорее — на победителя. Он сделал то, что должно, но на большее сил у него не осталось.
— Что ж, прощай, казэ! — вслух пробормотал эльф. Пора было забросать могилу землей и продолжать свой путь, потому что его долг еще не исполнен, но Роман не мог просто так взять и уйти. На могиле Мариты он заставил расцвести шиповник, а теперь нужно оказать последнюю почесть и Уанну! Решение пришло неожиданно. Эльф вспомнил об обычае маринеров, про который ему рассказал Рене, знать бы еще, где сейчас седой герцог, жив ли, свободен ли…
Обменявшись оружием с живым, эландцы становятся братьями. Обменявшись оружием с мертвым, принимают на себя все его обязательства. Эльф решительно вынул из ножен шпагу — подарок отца, поцеловал и положил на землю рядом с собой, поискал старенький клинок Уанна, не нашел и ограничился охотничьим ножом с роговой рукояткой, а затем, судорожно сглотнув, взял полную пригоршню земли и бросил вниз.
Это послужило сигналом. Криза тут же оказалась рядом. Вдвоем они быстро забросали яму, аккуратно уложив на место снятый дерн, а в ногах могилы Роман воткнул шпагу клинком вверх. Теперь можно было уходить, но оба медлили. Бард рассеянно следил, как розоватые утренние лучи играют на стальном острие, а Криза отошла к колодцу. За ночь вода поднялась, она бурлила и переливалась вровень с краями, девушка удивилась и, поколебавшись, опустила в колодец руку. Ничего не произошло, она просто ощутила холод подземного источника, не более того. Немного робея от собственного кощунства, орка ополоснула руки и лицо и только сейчас поняла, как ей хочется пить. На вкус вода тоже оказалась водой. Ледяной и необычайно вкусной.
— Роман! — Он вздрогнул и обернулся. — Иди пить вода! Вода хороший!
Эльф подошел к краю колодца, удивленно приподнял бровь, но воды зачерпнул, а потом, как и Криза, долго не мог оторваться от источника. В скромном хозяйстве Уанна, которое путники, лишившиеся собственного снаряжения, по молчаливому соглашению решили считать своим, нашлась фляга, в которую Роман набрал родниковой воды. Теперь уж точно можно было идти, но, видимо, колодец Инты не желал просто так отпускать своих гостей. Знакомое хлопанье крыльев возвестило, что птицы возвращаются. И не одни. Но если Романа они вели к колодцу хоть и настойчиво, но бережно, то несчастных лошадей стая гнала без всякой жалости. Взмыленные бока были в крови от нанесенных острыми клювами и когтями ран. Кони опрометью мчались к хозяевам, видимо почитая тех способными защитить их от крылатой напасти. И в самом деле, птицы отступили, но не улетели, а стали кружить неподалеку.
Заботливая Криза хотела напоить несчастных животных, но обнаружилось, что вода из колодца успела уйти, и он казался высохшим и пустым. Даже стенки его из гладкого темно-серого камня с белыми и черными прожилками и вкраплениями были абсолютно сухими. Удивленно пожав плечами, Криза и Роман, с грехом пополам обтерев лошадей, предприняли попытку двинуться к горам, ведя их в поводу. Однако не тут-то было. Птицы, возмущенно крича, бросились наперерез, оттесняя путников назад к колодцу. В какую бы сторону они ни двигались, стая бережно, но настойчиво отгоняла их назад. Роман и Криза, может быть, еще бы смогли попробовать прорваться, прикрыв лица и как-то отбиваясь, но очумелые от страха кони наотрез отказывались сделать хоть шаг от сравнительно безопасного места.
— Что ж, Криза, лошадей нам в любом случае придется оставить, — высказал очевидное Роман.
— Я не хотеть, но видеть, что так надо, — согласилась орка.
Не столь уж и объемистые вьюки были сняты. Этому птицы мешать не стали, но только коней освободили от поклажи, налетели, нестерпимо крича. Лошади с жалобным ржаньем кинулись наутек и пропали из виду.
— Значит, им нужны мы. — Роман задумчиво потер лоб. — Но зачем? Они привели меня к Уанну. Они сначала вернули нам коней, а затем прогнали…
— Они хотеть, чтобы мы брать наши вещи, — высказала предположение Криза.
— Возможно, что ж, пойдем пешком, в горах это даже удобнее, а лошадь я тебе потом подарю…
Но пойти пешком им не удалось. Птицы не пропустили. Путники переглянулись и, не сговариваясь, уселись на землю. Думать.
— Смотреть! Так не бывать, — Криза тормошила Романа, но тот и сам видел огромный водяной столб, поднявшийся из колодца. Чудовищный фонтан рвался в ослепительно-синее небо, а над ним сверкала и переливалась удивительно яркая двойная радуга.
Птицы, призывно крича, рванулись к бурлящему холодному гейзеру и закружились вокруг. Затем вожак кинулся вперед, пролетел сквозь радужные ворота и исчез, за ним последовали еще три птицы, а остальные вернулись к путникам, недвусмысленно подталкивая их к кипящему водяному столбу.
— Так вот в чем дело! — прошептал Роман. — Это Дверь! Вот как пришел сюда Уанн! Что ж, нас зовут, и надо идти.
— Туда? — вздрогнула Криза. — Там вода, мы умирать! Вода нельзя жить.
— Ничего с нами не случится, — заверил ее Роман, хотя вовсе не был в этом уверен, — впрочем, ты права! Они звали только меня, и кто знает, что будет с тобой. Иди домой! Отсюда дорогу ты найдешь. А я, если все будет хорошо, к вам обязательно приеду.