Нет дыма без огня
Шрифт:
Он одновременно изумился и растерялся.
— Ты старше меня?
— На три года.
— Кто считает?
— Наверное, ты. Вот почему ты хочешь от меня отвязаться. Ты мог бы найти себе женщину помоложе.
— Проклятие! — Бови ходил по комнате, описывая круги, и негромко чертыхался. Наконец он подошел к дивану и с досадой посмотрел на нее. — И долго ты выдумывала эту чушь? Ради Бога, я даже не знал, сколько тебе лет, а если б знал, то какая мне разница? Разве ты меня не знаешь?
— Тогда почему?
Его гнев улетучился, он встал на колени и взял ее руки в свои.
— Джейнэллен,
Лара невольно прислонилась головой к косяку двери.
— Ты зачем явился, Кей? Это плохо кончится.
— С тобой всегда все плохо кончается.
Он прошел мимо нее в дом. Она огляделась вокруг, проверяя, не видел ли кто его, и только потом закрыла дверь. Это была смешная предосторожность. Всем известный желтый «линкольн» стоял у нее на въезде; это все равно что объявлять о его прибытии по местному радио.
Когда Лара вошла в комнату, Кей стоял, опираясь на металлический шкаф с медикаментами. Незаправленные полы его рубашки висели поверх джинсов. Все в нем, неряшливый вид, тревожный взгляд, грубая мужская привлекательность, все напоминало о той ночи, когда она впервые увидела его в этой комнате.
Тогда он просил ее дать ему виски. На этот раз он явился с собственной бутылкой; жидкость плескалась от его неловких движений. Он поднес бутылку к губам и сделал несколько глотков. Рана на виске подживала, но краснота вокруг еще осталась. Ребра тоже явно давали о себе знать. Выражение на лице было дерзким и вызывающим.
— Ты пьян.
— Точно.
Она сложила руки на груди.
— Зачем ты пришел сюда?
— А что — сюда может заявиться посол Портер? — насмешливо спросил он.
— Он еще в Вашингтоне.
— Но завтра возвращается. Об этом написали в газете. «Героический государственный деятель посетит Иден-Пасс». Какая честь.
— Если ты знал, что его нет, то зачем спрашиваешь?
Кей широко улыбнулся.
— Чтобы посмотреть, как ты отреагируешь. Как у тебя забьется сердечко при его имени.
— Тебе лучше уйти. — Она спокойно повернулась и открыла дверь.
Он мгновенно протянул руку из-за ее спины и захлопнул дверь; его ладонь так и осталась лежать на косяке. Лара оказалась в ловушке между дверью и его телом. Она развернулась в узком пространстве, чтобы видеть его лицо.
— Ты так и не ответила на мой вопрос.
— Какой вопрос?
— Насчет твоей дочери. Раз мы вернулись живыми, я хочу знать. Кларк был ее отцом?
«Что он хочет услышать?» — подумала она. Что она могла ему сказать?
Голую правду.
Господи, каким бы это стало огромным облегчением. Она ему все объяснит, заполнит все пробелы, и тогда, наверное, заслужит его снисхождение.
Но смягчающие обстоятельства должны оставаться тайной. Особенно для Кея. Особенно теперь, когда она знала, что любит его.
— Рэндалл — отец Эшли.
Сожаление мелькнуло в его глазах.
— Ты уверена?
— Да.
Она увидела, что для Кея это имеет значение, хотя он и старается это скрыть.
— Значит, ты ни за что ни про что заставила меня рисковать жизнью.
— Я не уговаривала тебя ехать в Монтесангре, ты сам себя уговорил. Я никогда не намекала, что Кларк был отцом Эшли.
— Но ты никогда этого и не отрицала. — Он наклонился, дыша ей в лицо запахом виски. — А ты действительно штучка. Ловкая притворщица. Подлая, низкая обманщица. А я-то не мог понять, почему мой разумный братец завел такую откровенную интрижку с женой своего лучшего друга. Ты, наверное, с ним неплохо поработала. Заморочила ему голову, так что он уже ничего не соображал. А этот осел Рэндалл, он остался с тобой. Типичный слизняк. Дерьмо, к тому же еще и врун, но даже он не заслужил такого отношения.
Кей схватил Лару за талию и резким движением прижал к себе. Он зарылся лицом в ее волосы.
— Ты умеешь получать от мужчины что захочешь. Правда, док? Ты его так заведешь, что он очумеет еще до того, как вытащит свою игрушку из штанов.
Лара изо всех сил зажмурилась. Отвратительные обвинения причиняли боль, особенно когда исходили от Кея, рисковавшего ради нее жизнью, нежного и страстного, пылкого и любящего, объятий которого она по-прежнему желала. Кея, снившегося ей по ночам.
Если же опираться только на факты, какими он их знал, то у него имелись все основания ее презирать. Его пренебрежение зижделось на том, что он считал правдой. И эту несправедливость она не могла исправить, потому что в этом случае в первую очередь пострадал бы сам Кей.
Лара его хотела до головокружения. Но только не такой ценой. Она научила себя сносить презрение других людей, но отказывалась сносить пренебрежение Кея.
— Я прошу тебя уйти.
— Черта с два. — Он уронил бутылку, запустил руку ей под юбку и принялся стягивать трусы. — Я не могу ничего делать. Ни о чем думать. Только о тебе. — От его злого поцелуя у нее заболели губы. — Нет, я избавлюсь от этого наваждения.
— Нет, Кей. — Она сжала колени.
— Почему же? Ты что, раньше не изменяла?
Она оттолкнула его руку, шарящую по ее груди.
— Перестань!
— За тобой должок, ты забыла? Девяносто тысяч неоплаченных из моих ста. Или это. — Он с силой просунул руку между ее бедер и начал ее ласкать. — Я предпочитаю это.
— Нет!
— Не беспокойся, я исчезну до рассвета. На этот раз муж тебя не поймает за делом. Я поумнее брата. И я лучше. Разве не так?
— Нет, не лучше! — воскликнула она. — Кларк никогда не прибегал к насилию!