Нет моей вины
Шрифт:
Как жаль, что это видят дети! Ужас!
Потом до него донёсся крик Нины Андреевны: «Артём Александрович!».
Странно, она никогда не кричит, с чего вдруг? Он успел подумать это, и всё вокруг погрузилось во тьму.
* * * * * *
Тяжело дыша, Катя бежала от машины к школьному двору. Припарковаться пришлось чуть не за километр, потому что все родители дружно приехали к школе.
Дети, от мала до велика, были во дворе, учителя отпускали всех, даже старших школьников, только с родителями.
— Завтра точно не учимся, — говорила всем родителям Татьяна Юрьевна. — Думаю, и в пятницу тоже. Но я буду всем звонить в любом случае.
— Что произошло? — спросила Катя у Ольги, председателя родительского комитета. Та тоже приехала за сыном.
— Один из старшеклассников пытался взять в заложники учеников четвёртого «б» вместе с учителем. Странный парень, говорят, сам по себе всегда. Видимо, с головой плохо. Ему учительница понравилась, Наталья Павловна, и он за ней пытался приударить, но безуспешно. Вот и замкнуло.
— Ужас. Но обошлось? Обезвредили, я так понимаю? Без пострадавших? Скорых нет, к счастью!
— Была одна. Реанимация, — всхлипнула вдруг Татьяна Юрьевна, услышав их разговор. — Директора увезли, Артёма Александровича.
Смысл её слов не сразу дошёл до мозга Кати.
— Директора? — тупо переспросила она. — Артёма Александровича?! Почему?
— Он до приезда охраны освободил Наталью Павловну и ребят, держал этого…этого… — Татьяна Юрьевна подняла очки и вытерла слёзы платком. — А тот здоровенный! И ножом Артёма Александровича!
Катя растерянно посмотрела в серьёзные глаза Серёжи.
— А куда увезли, у кого узнать можно? В «тройку»?
— Вон там Нина Андреевна стоит почти у входа, она в курсе всего должна быть. Она возле Артёма Александровича дежурила, пока скорую ждали, и они с Олегом Анатольевичем первую помощь оказывали.
Крепко держа Серёжу за руку, Катя кинулась к секретарю.
— Сказали, внутренние органы не задеты, но кровопотеря большая. В вену попал. К счастью, не в артерию! — Нина Андреевна приложила платок к опухшим от слёз глазам. — Переживаю, как за сына, не могу…
— В «тройку» увезли?
— Да.
— Спасибо вам! — Катя пожала её руку.
Они быстро пошли к машине.
— Серёжа, ты взрослый уже. Пойми меня. Мы сейчас за вещами домой заедем, и я тебя к бабушке отвезу. Скорее всего, до конца выходных, на несколько дней.
— Хорошо. А ты сама куда?
— Я в «тройке» знаю почти всех. Я там работала, хоть и давно. Мне очень надо к Артёму Александровичу, я буду за ним ухаживать.
— Потому что он твой одноклассник?
— И поэтому тоже, — кивнула Катя.
— Это классно,
— Почему?! — Катя даже приостановилась.
— Как почему?! Он же герой! А ты будешь за ним ухаживать!
— Герой?
О боже, дети есть дети! Они, к счастью, уже забыли свой страх, у них теперь героизм на уме!
— Конечно, герой! Самый настоящий!
— Вряд ли Артёму Александровичу понравится. Он не герой и не супергерой!
— А кто он тогда?
— Просто человек. Но для кого-то самый лучший.
— Да, для нас самый лучший! Все ребята гордятся!
Катя вздохнула и открыла двери машины.
* * * * * * * *
Неужели ему дали место в раю? Нет, этого быть не может. Его не пустят в рай. Он не пройдёт отбор.
Тогда где он, если не в раю? Ведь он совершенно точно чувствует руку Кати на своей руке. Он никогда и ни с чем не перепутает руки Кати. И запах её духов. Раньше были другие духи, но он успел привыкнуть к новым. Он же целовал её, он помнит. До всего того…
Внезапно Артём всё вспомнил, открыл глаза и попытался сесть.
— Тссс, тихо, тихо, куда это ты собрался?!
Руки Кати мягко, но настойчиво уложили его обратно на подушку.
— Я что, в Испании? — он вновь закрыл глаза, ему было стыдно их открывать теперь и встречаться взглядом с глазами Кати.
— Почему это? — он понял по голосу, что она улыбается.
Ей смешно?!
— Ну вы же с Сергеем в Испании. Я видел заявление.
— Разочарую! Ты всего лишь в стационаре третьей медсанчасти нашего города.
Он не стал спрашивать, почему Катя здесь, с ним. Она здесь. Это счастье! Такое огромное, что внутри не помещается.
— Пить хочешь?
— Да, — признался он.
Катя помогла ему приподняться, держала стакан.
Противная слабость. Он когда-нибудь будет перед Катей выглядеть мужчиной? То рука сломана, то лежит, то ведёт себя так, что нет слов для определения этого поведения.
Хотя какой из него мужчина? Правильно Чигирев сказал — размазня. Размазня. Это такая каша. Он каша.
— Плохо читал заявление, невнимательно, — спокойно говорила Катя, обтирая влажной салфеткой его лицо, шею, руки. — Мы прилетели позавчера вечером. Серёжа уже вчера был в школе. Когда случилось это всё.
— Как в школе? Всё нормально? Где Демид?
— С Демидом работают полиция и врачи. В школе всех учеников до понедельника распустили по домам. Вчера проверяли школу, всё нормально, ничего больше не нашли. Только нож у него был. Город весь гудит. Дети все от нечего делать в интернете сидят, во всех городских группах, тобой гордятся.