Нет повести прекраснее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте
Шрифт:
После трагедии она была уверена, что это ее бывшие алкоголики накаркали смерть Вадима Кузьмича. Они завидовали ее счастью, проклинали ее мужа. Она с горя даже в церковь отправилась, стала молиться за упокой своего любимого мужа. Узнавала, когда бывают родительские службы и подавала на литургию, говорили, что это делать лучше всего. На поминальных службах ей было очень хорошо, особенно когда пели «вечная память», в такие моменты особенно плакала, вспоминая счастливую жизнь с Вадимом Кузьмичом. Она была уверена, что его душа на небесах, разве может такой чудесный человек оказаться в аду. Когда она умрет, то обязательно с ним там встретится, как же ей этого хотелось. Только умирать не было ни малейшего желания.
Редко навещала Юлию Павловну дочь от
Юлия Павловна была пенсионного возраста, работа гардеробщицей в институте с октября до мая, работа была сезонная, летом она трудилась на даче. Зарплата у нее была маленькая, давали премии в квартал, она их откладывала, чтобы жить на даче.
Она сажала много картошки, кабачков, морковь, свеклу. Были кусты с черной и красной смородиной. Излишки урожая продавала. Вадим Кузьмич сделал большую теплицу и застеклил, в ней сажала перцу, огурцы, помидоры. В мае выращивала зелень для продажи. Умудрялась еще собирать ягоды в лесу, чернику и малину для продажи.
Ее огромная работоспособность сочеталась с незаурядной наблюдательностью. Внимательно наблюдала за соседями, их отношениями, что посадили, как растет, чем поливают и удобряют, кто пьет, кто ворует, сколько раз соседи ходят в туалет, как часто жгут мусор на участке. К жизни окружающих никогда не относилась равнодушно, все были ее объектом пристального наблюдения.
Она сразу определила, что Алка и Сашка не могут жить друг без друга.
Когда они уезжали на велосипеде вместе, то над ними парило легкое облачко счастья. Она-то знала, что счастье мимолетно и быстро сгорает, была уверена, что к концу лета, возможно, осенью, роман закончится. Родители вмешаются в их отношения. Сыроежкину Сашка не нравится, а Открытый-разведчик не позволит молодому сопляку-сыну серьезно влюбиться.
Неожиданно ей представился случай подслушать разговор между молодыми. Она пошла собирать шишки в лесу для золы, которую она использовала как удобрение и против вредителей.
Набрав достаточно, возвращалась и услышала голоса. Остановилась, чтобы определить, откуда они исходят. Повернув чуть правее, заметила влюбленную пару, сидевшую на пеньке. Спряталась за елками, чтобы подслушать, о чем же они беседуют.
— Я тебе говорила, что у нас историк странный, — услышала голос Аллы и насторожилась. — Мы проходим Отечественную войну, а он начал говорить о свадебных обрядах на Руси, совсем не по теме. Например, когда девушка собиралась выходить замуж, то все должно было проходить строго по обрядам для жениха и невесты. Для невесты готовили приданное, знали, что без приданного девушку не возьмут. Когда объявлялся жених, то ему выкладывали, какое у невесты есть добро. По этому добру он решал, брать ли ее или нет. Было положено только одних полотенец не меньше 50 штук, чтобы все были вышиты невестой, то же с постельным бельем, посудой, одеждой и много чего еще. Уже после свадьбы, когда он забирал невесту, то приданное укладывали на телегу, потом сажали невесту.
— А к чему ты это говоришь? — прервал ее Саша.
— А ты не понимаешь разве, кому невеста без приданного нужна? Если бы я жила два века назад, меня бы никто в жены не взял.
— Невесты и тогда были разные — богатые и бедные. Ты бы была бедной, тебя и взял бы бедный жених.
— Я тебе про себя говорю, — Алла засмеялась. — У меня нет приданого как у моей кошки.
— Я не понимаю, какое приданое может быть у твоей кошки? Какое приданое потребует кот от кошки? — Саша засмеялся, обнял Аллу и поцеловал в щеку. — Ты собираешься готовить приданное для своей кошки?
— Я к кошке отношусь, как к дочке. Она такая ласковая и забавная. Когда-нибудь у нее появятся котята. Она у меня бедная.
— Ты рассуждаешь, как ребенок. Кошка-дочка, смешно слушать, кошка-дочка.
— Пусть как ребенок, — она погладила его по голове. — Я такая же, как моя кошка, у меня нет приданого, я не могу отвезти жениху машину с богатством.
— Ладно, согласен, что у тебя нет приданого. А какое приданое нужно твоей кошке? Что может кот потребовать от своей невесты?
— Я пошутила, Саш, миска у нее есть, половик, на котором спит, — Алла захихикала. — Только не могу купить туалет для нее, который продается в зоомагазине. Дорого стоит.
— Я все понял, подарю тебе, твоей кошке туалет, это будет ее приданое, — он тоже захохотал.
— Не надо, Саш, не разоряйся, она у меня ходит в банку из-под селедки, хватит с нее, — она закокетничала и показала ему язык.
Они встали, он обнял ее и пошли к велосипеду.
Юлия Павловна стояла не шелохнувшись, испугалась, что ее могут заметить, они прошли совсем близко.
Молодые уехали, а она продолжала собирать шишки автоматически. Ей не понравился их разговор, какие глупости городит эта молодежь: у невесты должно быть 50 полотенец и приданое, так полагалось на Руси, иначе никто ее не возьмет, а уж про приданое для кошки и совсем пустые разговоры. Поговорили бы о родителях, как они относятся к их дружбе. Какую бессмыслицу они несут, от таких разговоров прямо-таки мутит. Купит ей туалет для кошки. Все хихоньки да хаханьки. Деньгами Сашка швыряется, потому что отец разведчик. Как сказал герой одного фильма: «все должно быть чинно и благородно». А здесь какое благородство? Ничего у Сашки с Алкой не получится, они еще глупые, а любовь — дело серьезное. Ее можно всю жизнь ждать, а придет к старости и поймешь, что ты еще не жил, как положено. Посмотришь на них и скажешь: подумаешь, какие Ромео и Джульетта! У тех история плохо кончилась.
Юлия Павловна возвращалась домой в плохом настроении. Придет домой и никого. Не хватает ей Вадима Кузьмича. Были и него свои странности: не любил, когда она газеты читала — не женское это дело, ворчал, когда пол был грязный. И верно — зачем ей политикой интересоваться?
Однажды она повесила на даче икону Николая Угодника в углу комнаты. Он приказал ее снять: не верил в Бога, икона его раздражала. Он считал, что только старые и малограмотные бабки, с предрассудками, и не верившие в прогресс и науку, поклонялись этим доскам-иконам, каким-то святым, которые непонятно, чем занимались. Умные люди не станут верить им и их Богу. Почему их назвали святыми, этого ему никто не объяснит. Еще и иконы стали рисовать, это то же самое, что написать портрет. И кто будет поклоняться такому портрету? Его портрету будет ли кто-либо молиться? Смешно слышать.
Она не стала с ним спорить, убрала икону, а после его смерти повесила, потому что ходила поминать его в церкви. Он был крещеный. Это некрещенных нельзя поминать, а Кузьмича можно. Только ей было не ясно, за что Бог забрал ее Кузьмича. Какие у нее грехи? Наверное, потому что выходила замуж три раза. Это тоже считается грехом. Но последний-то раз она вышла удачно. Первые два раза не считается. А третий заход был верным. Она только его и считает мужем. Говорят, что браки заключаются на небесах, но этого ей не понять. Как может брак заключаться на небе, если ты живешь на земле. И вообще, когда пойдешь в церковь, то там все считается грехом и пороком. Не стоит во все это углубляться, жить по заповедям невозможно. Она нарушила заповеди, следовательно, должна была остаться на всю жизнь со своим первым пьяницей, которого она ненавидит. Невозможно познать невозможное.
Будь бдительным, опасно!
Начало июля, работа у Сыроежкина приближалась к концу, осталось доделать камин и провести трубу, поставить дверки, задвижки, побелить и выложить плиткой камин. Работа подходила к завершению, а удовлетворения не было: энтузиазм пропал. Открытый заплатил ему половину суммы. Последние деньги отдаст, когда работа будет выполнена.
Он занял у соседки Юлии Павловны небольшую сумму, чтобы доказать жене, что заработанные деньги потратил, купил лаги для забора, который разваливался. Деньги у него были, но он хотел, чтобы Открытый выплатил ему еще часть суммы. Плакался, что задолжал.