Нет повести прекраснее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте
Шрифт:
Юлия Павловна начала настаивать, чтобы он вернул часть суммы. Он отдал, она была полезным человеком и опытным садоводом, давала хорошие советы, как лучше вырастить тот или иной продукт. Раньше он редко занимался посадками, жена тоже немного сажала, большого опыта у нее не было. Он поставил перед собой задачу — вырастить хороший урожай, пусть знают: не зря живет на даче безработный мужик.
Сыроежкин работал у Открытого чаще всего по выходным, это его устраивало, потому имел дело с хозяином, а не хозяйкой, которую не выносил.
Сашка приезжал на выходные, Алла жила с отцом больше недели. Она готовила
Даже Юлия Павловна заметила, что Алка загуляла. Она женщина проницательная, сразу заявила, что за Алкой нужен глаз да глаз. Она считает, что Сашка тип легкомысленный. Погуляет и бросит, а дочка будет страдать. У Сашки таких «алок» будет не один десяток. Он парень видный, такие пользуются успехом у девок.
Еще он не сказал ей, что Сашка подарил дочери косметичку с косметикой. Теперь она начнет краситься, чтобы на нее обращали внимание. Известно, какие девицы красятся, и что у них на уме. Ничего хорошего не наберется Алка от Сашки: тому подавай красивую жизнь.
Взять, к примеру, их с матерью, когда начинали свою жизнь, ничего у них не было. Нашлась комната в общежитие, две кровати, стол, тумбочка, две табуретки. Это потом им дали однокомнатную квартиру.
А эти как станут жить? На деньги отца станет покупать дорогие подарки, поведет в какую-либо «веселую компанию», а там найдутся наркоманы. Юлия Павловна верно говорит, что среди молодежи нынче каждый пятый — наркоман. Скорее бы закончить этот камин и больше не ходить. Потом начнет с дочкой разбираться, когда дело будет сделано.
Надо что-то придумать, чтобы вся эта канитель закончилась. Следует посоветоваться с Юлией Павловной. Она даст дельный совет. Если Алку к матери отправить, она будет встречаться с Сашкой каждый день в городе.
Дочку можно понять — дело молодое, все влюбляются, но как бы дело плохо не кончилось. Вдруг умудриться родить! Как бы до этого дело не дошло! А что будет с женой Открытого? Во всем будет виновата его дочь. Это она соблазнила Сашку. Ее разобьет паралич. Где только Вячеслав Петрович откопал такую подругу? Неужели она и в молодости тоже все время болела? Он на разведке, а она бегает по врачам и лечится. Но Открытый говорил, что его жена в молодости была неотразимой красавицей. Сейчас от ее красоты ничего не осталось, скрючилась, брюзжит, растолстела. Сделала три операции. Обеспеченная дама, а здоровья нет. Видимо, операции ее так покалечили и изменили характер. Какой характер у Сашки, если материн, то Алке достанется — не позавидуешь!
Сыроежкин ставил дверку на печке. Со второго этажа спускалась Вера Алексеевна, вероятно, она лежала, плохо себя чувствовала. На ней была бежевая широкая блузка с длинными рукавами и черные легкие брюки, но вид у нее был болезненный. Они поздоровались, она на него впервые очень проницательно посмотрела, их взгляды встретились, она смотрела на него, как на отца дочери, которой увлекся ее сын.
Не приведи Бог, если им придется породниться, с ужасом подумал Сыроежкин. О чем он будет говорить с этой дамой? Она относится к нему, как к человеку самого низкого сорта: без работы, положения — рабочий класс, выпивоха, не умен, не воспитан — одни недостатки. Правда, он тоже ничего не знает о ее происхождении. Чем она занималась, кем работала. И угораздило Алку влюбиться в их сынка! Не хочется ему иметь таких родственников. Нашла бы кого попроще.
Вера Алексеевна подошла к нему, брезгливо посмотрела на ведро с цементом: «Когда же вы, наконец, кончите?» — морщась, спросила.
— Основная работа закончена, осталась мелочевка, — он не смотрел на нее, — три, четыре чистых дня на печку, больше времени уйдет, чтобы выложить плиткой камин. Петрович в курсе.
— У меня проблемы со здоровьем, завтра нужно быть у врача. На неделе я приехать не смогу, будете заканчивать в выходные, как обычно.
— Вячеслав Петрович приедет? — стал прикидывать, когда закончит.
— Приедет, куда он денется. Пора заканчивать, к нам скоро гости приедут. Вы уж постарайтесь. Мы не можем принимать их в таких условиях. Сколько грязи, устали.
— Согласен, согласен, но как закончу — все уберу. Я вам объяснял, почему работа затянулась, по будням никого, приходится без отдыха трудиться в выходные.
— Вы кофе или чаю хотите? — неожиданно предложила.
— Не отказался бы от кофе, — смутился от вопроса.
Она ушла на кухню, ему стало спокойнее без нее. Выглядит она плохо, под глазами мешки, лицо серое, смотрит, как на бандита. Тяжело с такой общаться. Бедный Петрович! Сам-то он ничего, а супруга никуда не годится. Свекровь Алке достанется невыносимая.
Сыроежкина вдруг осенило — нужно что-то придумать, как-то насолить, пошутить, чтобы прекратить отношения с этими людьми, когда он закончит работу.
— Петр Васильевич, кофе готов! — услышал он голос хозяйки с кухни.
— Сей момент, бегу! — он вздрогнул, надо сделать вид, что он к хозяйке относится хорошо.
Когда он вошел в кухню, Вера Алексеевна освободила ему место у раковины, чтобы он вымыл руки. На столе стояла большая чашка кофе и лежали бутерброды. Он быстро проглотил бутерброды, выпил кофе, с сокрушением подумал, что нет стопки, как жаль.
— Вы, наверное, знаете, Вера Алексеевна, — начал он неуверенно, — что моя дочка и ваш сын дружат. Надо же, нашли общий язык.
— Да, знаю, — она мыла посуду, повернулась к нему и со страхом на него посмотрела. — Нашли общий язык, они молодые, не хотят, чтобы мы вмешивались, — с трудом выдавила она и отвернулась.
— Не хотят, мы и не будем. Спасибо за кофе, пошел трудиться.
Он вернулся к работе, очень хотелось побыстрее закончить, надоело. Всякое желание пропадало, когда он разговаривал с этой особой. С Петровичем бы поговорить, но тот возился в гараже с машиной.
Внезапно ему в голову пришла забавная идея, он даже перестал работать и ухмыльнулся. Он оставит о себе воспоминания, так пошутит, что заставит себя уважать и свою дочку.
Настал день — работа была завершена. Печка сияла белизной, камин был облицован бледно-синей плиткой. На полу лежал металлический лист, в углу стояла кочерга. Вячеслав Петрович принес дрова и положил в камин. Вера Алексеевна и Саша не приехали.
— Ну, вот, хозяин, закончил работу, можете пользоваться и меня вспоминать, — он с удовольствием смотрел на свое творчество. — Камин получился на славу.