Нет звёзд за терниями
Шрифт:
— Что ж они здесь забыли-то? — хмыкнул Гундольф. — Пожалуй, лучше, чтобы нас не заметили.
А лодка, как назло, зависла напротив камней. Мальчишка надеялся, причал скрыли глубокие тени, но как знать, со стороны ведь не оценишь. А вдруг разведчики именно сюда сейчас и пялятся?
У борта показались две фигуры. Один указал рукой в море, обнимая второго за плечи. Флоренц съёжился, поджав ноги, ощущая спиной сырой каменный холод, даже дыхание задержал. Может, те и не собираются причинять вреда, да мало ли! Старики не раз вспоминали о прежнем разорённом
Как это случилось, мальчишка не понял, увидел только уже, что вниз летит фигурка и уходит в воду с плеском. Море сомкнулось над человеком, брызги улеглись, и поверхность в том месте снова стала маслянистой и ленивой.
А лодочка развернулась да и полетела прочь, будто тот, второй, и не думал спасать товарища. Впрочем, может, у него не нашлось верёвки, и он хотел посадить лодку, а затем вернуться вплавь.
— Ой! — только и успел сказать Флоренц. — Будем сидеть тихо, пусть сам выплывает?
Но на последних его словах Гундольф уже прыгнул в воду как был, прямо в рубашке и подкатанных брюках. Повезло, что рыбачить отправился без ботинок. А плавал он здорово — пожалуй, даже и быстрее мальчишки.
Флоренц, подумав недолго, принялся отвязывать лодку. Забравшись внутрь, погрёб торопливо, борясь с течением, хорошо заметным здесь, у камней. Ведро, в котором плескались уже три рыбёшки, бросил на причале.
Гундольф ушёл под воду, и мальчишка завертелся, выглядывая его. Он уже потерял место, куда упал человек, и не был уверен, доплыл ли. Со дна здесь поднимался целый лес бурых стеблей, ничего не разглядишь толком.
Мальчишка ждал, ждал, и ему стало страшно. А если они потонули, и его новый друг, и упавший разведчик? Запутались в длинных морских листьях, не сумели выплыть, и не видать Флоренцу больше хороших дней, и нового мира не видать. Нахлынула паника, туманящая голову, как тогда, в далёком детстве, у обрушенных пещер.
— Гундольф! — крикнул мальчишка, будто тот мог его расслышать сквозь толщу воды. — Где ты?
И тут он заметил в стороне, ближе к берегу, две головы — тёмную и светлую. Налегая на вёсла, заспешил туда.
Помочь, правда, никому не успел, до берега добрались одновременно. Гундольф, пошатываясь, выволок из воды незнакомого парня и бросил на песок. Тот, по счастью, оказался жив: закашлялся, а затем его вывернуло водой.
Тут только Флоренц вспомнил о небесной лодочке. Огляделся, но и след её простыл. Тот, второй, ничего не сделал для спасения товарища. Может, решил, что всё равно не успеет? Но как же это — даже тело не стал искать?
Случись такое с Эрихом, он, Флоренц, прыгнул бы следом. Да и народ в поселении, пожалуй, тоже бы вот так никого не бросил. А эти, в Раздолье, не дружные совсем. Ну да, люди рассказывали: там, в городе, каждый житель на счету. Может, второй разведчик обрадовался, что место освободилось. Может, своего кого давно хотел позвать в Раздолье.
В груди похолодело от мысли: а вдруг и с Эрихом что-то случилось? Вдруг и его вот так же бросили, оставили без помощи в трудный час, чтобы вместо него принять другого?
Мальчишка замотал головой, стараясь не думать, и поглядел на незнакомца, который всё ещё не мог откашляться, нагнувшись над песком. Тёмные волосы упали, скрывая лицо.
Странный какой — на руках перчатки! Зачем бы, если днём от жары помереть можно? Рукава у рубахи длинные, не подвёрнуты, застёгнут на все пуговицы. Хотя как знать, может, разведчикам так полагается. А может, в небе и не жарко вовсе?
— Эй, ты как? — спросил Гундольф. Он стянул рубаху и как раз выжимал её. — Вещи сбрасывай давай, просушим на камнях.
— Не надо, — хрипло ответил незнакомец. — Сами высохнут.
Всё ещё сидя на песке, он выпрямился, откинул волосы назад, и Флоренц увидел, что это совсем ещё молодой парень. Может, на пару лет старше его самого. И такого уже приняли в Раздолье, вот счастливчик!
Хотя ещё как поглядеть, если вспомнить последние события.
— Как тебя свалиться-то угораздило? — полюбопытствовал Флоренц.
— Самому интересно, — ответил парень, хмуря широкие брови. Затем вновь со стоном нагнулся над песком.
— Твой товарищ, похоже, не вернётся, — сказал Гундольф, озирая окрестности из-под руки. — Ну так пойдёшь пока с нами, там и решим, что делать с тобой дальше. Здесь-то вы зачем вертелись?
— Не ваше это дело, — сказал незнакомец не очень-то вежливо.
— Не наше дело и утопленников всяких из воды тащить, — возразил Гундольф, — да только мы тебя не бросили. Ну, бывай тогда. Возвращайся в свой город, или откуда ты там, и погляди ещё, будут ли тебе рады. Уж я-то могу разглядеть, когда человек сам падает, а когда его пинком под зад вышвыривают.
Разведчик тут же утратил всякую надменность.
— Я... хорошо, я бы с вами пошёл, — тихо сказал он. — Мы просто местность осматривали, а что дальше случилось, того не ждал я. Непременно мне нужно вернуться в город и разобраться, но чую, нельзя бросаться напролом. Да и не дойду, пожалуй, без помощи. Отсюда путь не близок и опасен.
— Звать-то тебя как?
— Я Кори, разведчик.
— Ну, Кори-разведчик, я Гундольф, а это вот Флоренц. Будем знакомы.
— А я вот не знаю, стоит ли тащить такого в наше поселение, — с сомнением произнёс мальчишка. — Разнюхает, как у нас что, а после своим разболтает, да и перебьют нас.
— Если вы со мной пойдёте, не перебьют, не успеют, — сказал Гундольф. — А этого при себе продержим, а как уходить сами станем, отпустим. Пусть тогда идёт своей дорогой.
Когда Флоренц подал голос, парень впервые поглядел на него, да с таким видом, будто удивился несказанно. Неужели это слова о раздольцах так изумили его?
А может, конечно, и показалось, потому что разведчик тут же отвернулся к песку, и упавшие волосы вновь скрыли его лицо. А когда выпрямился, вроде как ничего странного в его взгляде уже и не было.