Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
– До принятия решения о присвоении планете статуса императорской она была недавно открыта. Новый мир только начали осваивать. Колонистов было не больше двадцати миллионов человек. Людей сгоняли в лагеря. Кормили впроголодь, а трудились они с утра до вечера. Маленькие поселки уничтожали техникой, буквально срезая с лица земли. Из больших городов выгоняли трудоспособных, а стариков и детей расстреливали, травили газом.
– Короче. Здесь есть сопротивление или нет?
– Нет. Часть людей успела спрятаться, уйдя в труднодоступные места к северу и югу. В городах типа этого иногда
– Ты надеешься, что нам повезет, и мы сможем найти здесь проводника?
– Такой вариант не исключен. Мы не можем двигаться дальше по открытой местности. У нас нет технического обеспечения, значит, нам надо найти…
– …подходящий эгрегор и обеспечить себе прикрытие.
– А где, как не здесь, нам стоит его поискать?
– Вот завтра этим и займемся, а сейчас, пока светло, поищем удобное место для ночлега.
Вскоре они расположились на третьем этаже бывшего жилого дома. Лестничный пролет со второго на третий этаж обрушился, что еще больше понравилось диверсантам. Осмотрев соседние квартиры и наметив пути к отступлению, они устроились прямо на полу. Тренированный мозг нетрацев подал команду «Спать». Мышцы расслабились, веки отяжелели, и тела охватил глубокий сон. Ответственность за жизнь спящих взяла на себя охранная система подсознания, не подверженная усталости, сну и другим человеческим слабостям.
Шаман проснулся первым, когда за проемом окна небо начало только сереть. Вчерашний день выдался не из легких, но шесть часов сна в полной мере восстановили его силы. Включив волновое восприятие окружающей обстановки, он в тот же миг уловил напряженность поля, посылающего сигнал агрессии, ненависти и злобы. Отдельной волной его восприятия коснулась частота азарта. Если первые вызывали напряженность, заставляя мускулы тела собираться, готовясь к нападению, то азарт прокатился по нервам теплой волной, напомнив детство, вызвал легкую улыбку на лице, как в преддверии неминуемой победы.
– У нас гости, – не открывая глаз, негромко проговорил Самум.
– Да и, похоже, с обеих сторон. Они пока далеко. Волны принял и усилил эгрегор.
– Ах, молодость, молодость, – проворчал психолог, будто древний, умудренный опытом старик. – Азарт перед смертельной схваткой. Я не испытывал его уже несколько лет.
– Он придает уверенность в победе, – возразил Шаман.
– И делает бойца безрассудным, склонным к неоправданному риску.
– Стареем.
– Жизнь и смерть стали для нас обыденностью. Все подчинено холодному расчету. Пора менять работу.
– Запомни и отложи для мемуаров.
– Никогда. Читатель воспримет героя как хладнокровного убийцу. Это не тот имидж, в котором хотелось, чтобы меня видели окружающие.
– Шевелись, философ, пока не добрался до копайзера, чтобы увековечить свое имя. Придется вмешаться. Нам пригодятся и те и другие.
Самум, делано покряхтывая, стал подниматься с пола.– С чего начнем утреннюю разминку? – спросил он. – Колдун предложил бы начать с завтрака.
– Мы начнем с невмешательства в местные разборки. Нас могут неправильно понять.
– Вот мудрые слова, продлевающие жизнь.
Оба нетраца сосредоточились на восприятии волновых полей бойцов, чтобы определить силы сторон и направленность их движения.
– Силы, как мне кажется, неравны, – через пару минут сообщил Самум. – Героев‑молодцов всего трое, а против них человек двадцать.
– Внимательней, Боря. Подстройся. С этой тройкой еще три особи. Какая‑то дрессированная живность, не люди. Скорее всего, роки или мальзы.
– Ты прав, – согласился психолог. – Это не местная живность. Действуют слаженно. Двое, отвлекая, поведут охотников за собой. Четверо попытаются ударить сзади.
– Ничего не получится. У охранников биосканеры.
– Ну, это мы сейчас исправим, – проговорил психолог, раскрывая рюкзак, и, покопавшись в нем, вытащил небольшой прибор с вмонтированным в корпус экраном и несколькими кнопками.
– Что это? – спросил Шаман.
– Возмутитель спокойствия, – ответил спец по электронным системам и программированию.
– А конкретнее?
– Я еще на транспортнике предвидел что‑то подобное и немного поковырялся у них на складе, а потом в лаборатории. Мы же с тобой люди не публичные. Нам внимание вредно для здоровья, вот я немного и перемонтировал эту коробочку. Действует на расстоянии километра, если включить, – он вопрошающе посмотрел на командира, – то биосканирование дает сплошной фон, не выделяя отдельных целей.
– Запеленгуют по магнитному полю, – возразил Шаман.
– Пусть тогда жалуются на свое здоровье. Выделят для проверки двоих‑троих. Мы ведь все равно хотели с ними познакомиться. И бегать не надо, сами придут.
– Включай, – разрешил нетрац.
– Ты можешь даже не маскироваться, – активируя прибор, проговорил психолог. – Томасола они не тронут. Ты для них, Витя, личность неприкосновенная. Голограмму выключи, сядь напротив проема двери – так безопаснее. Сам знаешь их дурные привычки. Сначала гранату в комнату, а потом заходят: «Здрасьте вам».
В проем окна, с улицы, долетел звук нескольких беспорядочных очередей.– Вот, пожалуйста, уже волнуются, стрелять начали. Цели потеряны. Теперь каждое движение ветки дерева, каждый звук для них опасность.
– А ты куда? – спросил Шаман, видя, что напарник направляется к дверному проему.
– Прикинусь мусором на лестничной площадке, – щелкая разрядником парализатора, сообщил Самум. – Ты хоть причешись, – намекая на лысый, шишковатый череп командира, предложил он, – или капюшон голограммы набрось. Испугаются. Побегут. Без разговора гостей отпускать нехорошо.
Как и предсказывал Шаман, охотники быстро разобрались в причине отказа работы биосканеров. Определив местонахождение аппаратуры, ставящей помехи, командир группы направил на ее уничтожение четырех человек.