Неудачная реинкарнация
Шрифт:
На месте зарублю, чуть не ляпнул Хист, но вовремя сдержался. Вот этого родной матери говорить ни в коем случае не следовало. Кто готов зарубить — тот и сам под саблю попасть рискует… К сожалению, мама поняла все сама и помрачнела.
— Совестливый ты у меня, — прошептала она горько. — Дурой была, таким воспитала… пропадёшь ведь…
— Да это же наш Дребен! — вклинилась в беседу нетерпеливая Яха. — Его у нас все любят! Мы его в обиду не дадим!
— И ты, девонька?…
— Конечно! Да я больше всех его люблю! — просияла улыбкой Яха. — Он у нас почти что живёт, совсем нам родной! Дребен! Чтоб зашёл поужинать! Мама тебя ждать будет, я ей сказала!
Хист открыл рот, чтоб как-то что-то объяснить — и не нашёлся. Не скажешь ведь, что Яха — чужая жена, а он на руках её в возок заносит, любую свободную минутку у неё проводит, и вообще… Но ведь и Яха хороша! Кто сияет при встрече с ним радостной улыбкой? Кто ласково шлёпает его по шаловливым рукам? Кто подходит к нему вплотную, смотрит прямо в глаза, смущается и краснеет? Кто позволяет ему столь много, что он иногда еле сдерживается, чтоб… Кого он совсем не может понять, наконец?!
— Вот здесь ты будешь жить, — только и сказал он в конце концов, потому что они приехали.
Мама робко посмотрела на стены усадьбы, на отдающих честь полицейских у ворот.
— Твой друг из полиции сказал — ты погостить зовёшь, — тихо отметила она.
— Лучше тебе пожить около меня, — неловко сказал он. — Здесь безопаснее, да и вообще… безопаснее, в общем. Вот Яха тебе покои подберёт, какие тебе понравятся, обустроите там все, чтоб уютно…
— Ты из-за денег для меня во что-то впутался? — помолчав, тихо спросила мама.
— Не из-за денег! — сказал он почти правду.
Эльфы не опускались до того, чтоб напоминать ему о деньгах. Они просто очень хорошо платили за работу.
Мама, судя по заблестевшим глазам, поняла, что он все же впутался, но заговорила о другом.
— Не смогу я здесь жить, — неуверенно сказала она. — Я всю жизнь работала, в последнем себе отказывала, а здесь все так роскошно… не для меня такое. Как себя вести, не знаю, вдруг сделаю что неправильно? Да и чем мне здесь заниматься?
— Придётся потерпеть! — хмыкнул он. — Мама, у нас нет другого выхода. В городе тебе… нельзя. А здесь домоправительница требуется. Продукты для моих бандитов закупать, повариху нанять в деревне, садовнику и конюху не давать бездельничать — да и налоги принимать кто-то же должен! Хозяйка… наверно, не скоро ещё вернётся, управляйся за неё!
— А девонька твоя?… — кротко поинтересовалась несгибаемая мама.
От неприятного объяснения Хиста спас командир «Кулаков».
— Эпсаар! — рявкнул богатырь, вылетев из темноты. — Мухой к аэростату, я тебе такое покажу — из корзины вывалишься! И я заодно с тобой…
Хист облегчённо махнул настырной маме рукой, чмокнул Яху в щёчку и свистом вызвал коня. Степняк тут же прискакал, навострив уши.
— Ты это… не спеши на своём легконогом! — проворчал сзади с битюга Урсаш. — Не уверен, что эта погань вообще умеет скакать… Подобрал Любей породу по себе: ничего не делают — только жрут за обе щеки и валят!
— Это что? — ахнул Хист, болтаясь на тросе подъёмника. — Вон там, огни на рокаде?
— А это, друг мой, штурмовые батальоны идут! — сообщил довольный Урсаш, раскачиваясь рядом. — Сняли с границы! Ветераны войн с самими гномами! Закалённые в боях, руки по локоть в крови! Гордись, эпсаар! Лучшие части на тебя бросили!
— Да понял я, понял, что сейчас меня на лоскутки порвут…
В корзине аэростата Хист дрожащими руками настроил трубу дальнегляда лучшей гномьей работы.
По степной дороге в свете походных фонарей мощно и неотвратимо катились пароконные платформы, на которых сидели рядами вооружённые до зубов ветераны, готовые прямо с марша вцепиться в глотки любому врагу. В бой шла сама королева войны — императорская тяжёлая пехота!
— Что будем делать, мой командир? — серьёзно спросил «Кулак».
Хист недоуменно глянул на спецназовца. Его-то проблемы мятежной полиции не должны были касаться никаким боком.
— Спецназ с тобой, эпсаар, — сказал Урсаш. — Я свой выбор сделал — и пойду до конца. И мои ребята — тоже. Если, конечно, ты не против. Штурмовые батальоны наше решение не изменят. И ничто не изменит.
— Почему? — только и спросил Хист.
— Да мы же воевали вместе! — удивился спецназовец. — Ну и что, что друг против друга?
— Нда… — ошеломлённо протянул Хист и не удержался — снова нервно оглянулся на грозную огненную ленту в ночной степи.
— Только знаешь, командир, что бы я посоветовал? — продолжил Урсаш. — Вызови того, кто противостоял моим ребятам. Ну… того, кто украл принцессу. А потом разметал мою группу за перевалом. Я его оценил. Очень опасный противник. И бесценный союзник. Ведь ты же можешь его вызвать? Где он?
И богатырь с ласковой улыбочкой уставился на огорошенного полицейского.
Глава двадцать пятая
— Итак! — зловеще произнёс Эл Швадесенс. — Итак… эти мандривные подседы тебя бросили? Значит, я сейчас поквитаюсь с тобой!
— За что? — кротко осведомился он.
— За все! За камнем по голове! За катания в порогах ещё! За… а уж как за клещей в штанах отомщу!!!
Он вяло передвинулся, заслонил принцессу, но даже не соизволил встать. Эльф что-то вспомнил, непроизвольно потрогал горло и призадумался.
— У меня шокер есть! — сообщил эльф наконец.
— А говорил — магия.
— Это и есть магия! Сейчас как наверну! У меня вон сколько брюликов! Могу усыпить, а потом отпинать! Могу в гуолы обратно заковать! И отпинать! Ослепить могу запросто! А потом отпинать! Могу боли мышечные вызвать! Жуткие!
— Убить проще.
— Убить не могу, — признался эльф с сожалением. — У тебя эльфийская кровь.
— Закон запрещает?
— Да у нас нет запрещающих законов! — возмутился эльф. — Мы свободная раса! Захочу убить — убью! Только потом энергией сложно управлять. Эльфийская кровь убитого сопротивляется, зараза, и пакостит! Был же умник среди наших дедов, догадался, как скрестить генетику с электроникой… а то бы мы друг друга давно уже вывели, с нашей свободой…