Неудачница. Перезагрузка

Медведева Анастасия

– Если ты о странных танцах и метании каблуков в головы потенциальных женихов, то – нет, – с тихим скрежетом зубов отвечаю ему; затем поднимаю взгляд на Бондарёва и не удерживаюсь от ответной колкости, – А ты уже готов к разговору с Бесовым? Как видишь, он успешно справляется с твоей задачей.

– Какой именно? – равнодушно уточняет Глеб.

– Быть звездой вечера, конечно, – невесело усмехаюсь я, – Да и, кажется, в борьбе за первое место в звании самого завидного жениха ты ему только что с треском проиграл.

На моём плече

неожиданно появляется рука, а меня резко разворачивает в сторону начальника.

– Первое: я не веду борьбу за внимание местных представительниц прекрасного, – тихо и четко проговаривает Глеб, глядя в мои глаза, – и с удовольствием сниму с себя обязанность развлекать здешний народ. Второе: мне нет необходимости вести какие-либо разговоры с Бесовым.

– А что так? Вы общаетесь через адвокатов? – фыркаю я-боже-меня-несёт!

Хват на моём плече становится болезненным.

– Мы не общаемся вообще, – цедит Глеб.

– Почему? – с вызовом смотрю на него, – Боишься быть побитым?

Резкий рывок – и я оказываюсь в руках выведенного из себя мужчины.

– Вот оно из тебя и полезло, – не то шипит, не то шепчет Глеб.

– Что именно? – слегка теряясь от его близости, спрашиваю, стараясь не смотреть ему в глаза.

Чёрт! И почему получается смотреть на губы?! Сколько бокалов я успела выпить?

– То самое, – тихо рычит Бондарёв, – тот поток глупостей, что извергает твой рот всякий раз, когда ты выпиваешь.

Что это за странное утверждение?..

– Милые бранятся, только тешатся, – ироничный голос заставляет меня оторваться от лицезрения подбородка моего босса и посмотреть на красивую статную темноволосую женщину, подошедшую к нам так близко, словно она демонстративно игнорировала само понятия «личного пространства».

– Гала, – мягко поздоровался Глеб, голос которого начал странно вибрировать. Словно эта женщина была особенной.

– Так слухи врут? Вы всё ещё вместе? – чувственные губы жгучей брюнетки растянулись в улыбке: она вроде и не старалась быть агрессивно-сексуальной, но это было в её натуре.

– Они не врут, – улыбается в ответ Глеб, легко подхватывая пальчики светской львицы в черном облегающем атласном платье в пол и поднося их к своим губам.

– У тебя своеобразный стиль «расставания», – вновь маняще улыбается женщина и, наконец, одаривает меня взглядом, – женщины города благодарны вам, барышня, – и снова переводит его на Глеба, – Глеб просто не имеет права быть… занятым.

И с этой занимательной во всех отношениях фразой она разворачивается и, плавно покачивая бедрами, удаляется к следующим гостям.

– Это кто? – сухо спрашиваю у Бондарёва.

– Это Гала. Любовница мэра. У меня с ней ничего не было, – странно заканчивает Глеб, провожая женщину взглядом.

– Выглядит всё иначе. Она буквально изнасиловала тебя взглядом, – замечаю всё также сухо.

– Скорее, занялась любовью… страстной, чувственной…

– Я тебя поняла, – обрываю его, подняв руку вверх; стою, жую губы, потом всё-таки решаюсь спросить: – Ты её хочешь?

ЗАЧЕМ Я ЭТО СПРОСИЛА?!

– Я скорее рад тому, что она подошла, – неожиданно по-деловому отвечает Глеб, – Она – своеобразный барометр светских симпатий.

– Так ты всё-таки зависишь от мнения высшего общества, – фыркаю тихо.

– Если бы не зависел, не приходил бы на эти дурацкие приёмы, – цедит Бондарёв, подхватывая бокал шампанского.

Я повторяю его движения – и ещё один бокал оказывается у меня в руках. Взгляд постоянно возвращается к Бесову, облепленному красавицами в вечерних платьях, и я невольно начинаю им завидовать. Стоять рядом с ним, испытывать то странное чувство уверенности, что появляется у женщин только рядом с настоящим, сильным, уверенным в себе мужчиной… Бесов выглядел шикарно. Его черный костюм подчеркивал темень глаз, лёгкая небритость на щеках манила прикоснуться к ней подушечками пальцев, мощное, накаченное тело привлекало взгляд, а плотно сомкнутые губы… Поднимаю глаза по его лицу и вижу, что он смотрит на меня.

Прямо. На. Меня.

Мне становится жарко.

– Может, выйдем на воздух?.. – поворачиваюсь к Глебу.

– Стой на месте, – отрезает Бондарёв, прекрасно видя, как мне неудобно.

– Глеб, я…

Я не хочу стоять рядом с тобой, когда он на меня смотрит! Вот, что я хотела сказать. Но, естественно, не сказала.

– Мне плевать, что там у тебя на душе, – цедит Бондарёв, не глядя на меня, – но сегодня ты должна быть рядом – как представительница моего штата сотрудников, как лицо моей компании. Это не требует твоего согласия. Это прописано в договоре, как твоя прямая обязанность.

– Я поняла тебя, – цежу в ответ, подхватываю ещё один бокал.

Если Бесов будет выступать – я не выдержу. Правда. Лучше бы Глебу уйти с приёма раньше, чем на сцене появится группа Haron's cry.

– Это он тогда… оставил на тебе отметину? – неожиданно спрашивает Глеб тихим напряженным голосом.

– Да, – произношу на грани слышимости. Вспоминать губы Бесова на своей коже…

Нет, мне точно нужно проветриться.

– Мила, остановись! – Глеб хватает меня за руку в тот момент, когда я уже готова рвануть к выходу.

Бондарёв притягивает меня обратно, но руку уже не отпускает.

– Не нужно тебе ничего ему показывать, – низким, не привычным голосом произносит он, – поняла?

– Я хотела выйти в дамскую комнату, – нагло вру, опустив взгляд в пол, – я вернусь. Честно.

А вот здесь не вру. Но мне действительно нужен перерыв от этого мероприятия.

– Смотри, мэр уже пришёл, – кивая в сторону плотно сбитого, коренастого мужчины с цепким взглядом, произносит Глеб, – сейчас откроют вон те тяжелые шторы, за которыми скрыты столы с едой, и начнётся фуршет, а на сцене появится популярный в Европе инструментальный квартет. Тебе понравится.