Неудачник
Шрифт:
– Почему никого нет на воротах? – спросила она у капитана. – Куда вы смотрите, Юрген?
– Замок принадлежит новому хозяину, – ответил капитан. – Мы приносили клятву верности графам Альтгард, но никого из них больше нет, а новый хозяин замка с нами еще ни о чем не говорил.
– И не будет говорить по той причине, что замок принадлежит не ему, а мне, – сказала Хельга, показывая ему грамоту. – Читай для всех! Все слышали? Хочет кто-нибудь из вас мне служить?
– Мы готовы, графиня, – поклонился Юрген. – Хотелось бы только узнать, когда нам заплатят.
–
– Около пятидесяти золотых, – ответил капитан. – Граф с нами не успел расплатиться, а у вашей матери нет денег. Половина слуг уже разбежалась, остальные ждут, надеясь на то, что их наймет барон.
– Сейчас мы вам вернем весь долг и заплатим за месяц вперед, – сказала Хельга, переждала радостные крики и продолжила. – Юрген, пошлешь кого-нибудь за Вельфом. Скажите, что я хочу его сделать управляющим. И заодно, когда поедут в деревню, пусть передадут, что хозяева ждут сбежавших слуг и готовы им оплатить все, что задолжали. И пусть пригонят сюда пару возов с продовольствием. Сейчас все оплачу я, а потом это будет заботой управляющего.
С час они рассчитывались, сначала со стражей, а потом со слугами. После этого замок стал оживать. Заступили на службу стражники, разожгли печи на кухне, и повара начали готовить обед. Вскоре прибыл и будущий управляющий на одном из двух возов с продуктами.
– Рад, что замок остается в вашей семье, – поклонившись, сказал он Хельге. – Готов вам служить верой и правдой. Только к вам будет просьба, госпожа. Нужно снять копию с вашей грамоты и заверить ее в магистрате. Мне без этого трудно на вас работать!
– Сделаю и с кем-нибудь пришлю, – пообещала она. – Держи этот кошель. В нем двести золотых. На первое время тебе их должно хватить, а все остальные расходы пойдут за счет аренды. Если их не будет хватать, пришлешь мне отчет, и я добавлю, сколько нужно. Пока я остановилась в столичном доме графов Ургель.
Они уже собрались уезжать, но пришлось немного задержаться из-за Софи. Она подстерегла сестру у самого выхода и сказала со слезами на глазах.
– У тебя нашлись слова для матери, которая тебя оскорбила, и ни одного слова для меня, хотя я не сделала тебе ничего плохого! А я так обрадовалась твоему приезду! Скажи, в чем моя вина?
– Ну что ты, сестра! – сказала Хельга, обняв девушку. – Ты ни в чем не виновата. Знай, что я тебе помогу всем, что будет в моих силах. Тебе, но не ей. А она пусть доживает в этом замке. Я еще приеду сюда и постараюсь взять тебя в столицу, пока я там и сама еще толком не осмотрелась. Перестань реветь, а то появятся морщины!
– Ты правда умирала? – справившись с плачем, спросила Софи. – Барон, вы просто чудо! Извините нас за злые слова матери. Она после ареста отца и брата сильно изменилась. Вся доброта вдруг куда-то исчезла, а то, что у нее осталось, вы видели.
Девушка проводила их до ворот и махала рукой, пока стражники не закрыли створки.
– Поездка получилась совсем не такой, как думала, но я сделала все, что хотела, – сказала Хельга Клоду. – Мы приедем еще довольно рано. Не хочешь, чтобы я тебе показала столицу? Это ночью я
– Сегодня не получится, – с сожалением ответил он. – Надо будет навестить графа Бекера. А в какой-нибудь другой день можно съездить. Только лучше будет нанять экипаж, и пусть нас повсюду возит кучер, а ты мне просто будешь обо всем рассказывать. Когда приедем, нужно будет узнать, какие планы у Мануэлы. И еще пошьем одежду полегче. Я в этой коже от жары уже начал вонять. Из всей одежды вырос, разве что с трудом могу надеть тот наряд, который пошили в Альфере для приемов. Лето еще только началось, а так жарко, как у нас никогда не было.
– Подожди, будет еще жарче! – засмеялась Хельга. – Самая жара у нас обычно в середине третьего месяца лета. Днем на улицу вообще мало кто выходит, и все дела делают либо рано утром, либо после захода солнца. Мы часто с утра на весь день уезжали на море. Там тоже жарко, но можно не вылезать из воды, и почти всегда дует ветер.
– А я никогда не видел ни моря, ни кораблей, только о них читал. У меня в школе был один знакомый герцог, который мечтал о вашем юге. Там, говорит, тепло, корабли и много женщин! Как стану самостоятельным, сразу же туда сбегу! Его бы в это пекло.
– А сколько лет было твоему герцогу? – смеясь, спросила она. – Наверное, не больше, чем тебе?
– На два года меньше, – ответил Клод. – Люди всегда мечтают о том, чего у них нет. В севере есть своя прелесть, но тепла не хватает. Море есть, правда, не в Вирене, а у северных соседей. Но, говорят, вода в нем круглый год такая холодная, что нет возможности терпеть. Если корабль идет на дно, экипаж сразу тонет. Я часто думаю о друзьях. Смогут ли они сюда добраться и меня найти?
– Лишь бы добрались, – сказала Хельга. – Ты у нас такой, что через месяц заставишь говорить о себе всю столицу, так что найти тебя будет нетрудно.
– Граф Бекер уже узнал о крысе. Вы, говорит, тот самый барон, который разогнал гостей графа Баккена? И о твоем оживлении знает, хотя я здесь о нем никому не говорил, только в лагерях главному магу. Кстати, граф Баккен со своей дочерью должен быть в столице.
– Что за дочь? Ты мне о ней не рассказывал.
– Любительница ниш, – засмеялся Клод. – Схватила меня и тянет в коридор, где у них все занимались этим делом, а оттуда выходит крыса! Мартина заорала так, что я чуть не оглох и спряталась мне за спину. Вцепилась так, что до сих пор остались следы от ногтей. Я ей тогда брякнул, мол, не бойся, эта крыса – моя девушка, так она после этого хлопнулась в обморок.
– Я бы тебя после таких слов испугалась сильнее крысы, – засмеялась Хельга. – Ты всегда сначала говоришь, а потом начинаешь думать?
За разговорами проехали булыжную дорогу и выехали на тракт. Сейчас и верховых, и повозок было больше, чем утром, и скорость движения резко упала. Они старались обгонять возы и экипажи, но ближе к городу на дороге стало много верховых, и пришлось ехать шагом.
– Кого я вижу! – услышал Клод чей-то насмешливый голос. – Графиня! Хотя вы ведь, кажется, лишены этого титула?