Неугомонный эльф
Шрифт:
— Люди, — прошептала волшебница. — Человек. Это случилось далеко отсюда… Где я?
— Вы на территории Серебряного Острова. Совсем рядом находятся Внутренние Врата. [24]
— Хорошо. — Женщина прикрыла глаза, склонив голову на плечо поддерживающего ее рыцаря.
Убрав флягу, командир отряда осторожно поднял раненую на руки. Один из подчиненных подвел ему скакуна. Умное животное преклонило колени, чтобы всаднику было удобнее взобраться со своей ношей в седло. После чего отряд двинулся дальше, не для того, чтобы завершить объезд, просто здесь, в перелесках, среди холмов, ручьев и валявшихся тут и там камней — знак близости гор, — было не так уж много тропинок, по которым могли спокойно ехать несколько всадников. Да и хотелось проследить путь Видящей — вдруг нападение совершилось не так далеко отсюда. Тогда можно было бы взять след и постараться отыскать людей, напавших на эльфийку.
24
Существуют Внешние Врата, сквозь которые можно проникнуть на территорию Радужного Архипелага из людских земель, и Внутренние, ведущие с Острова на Остров.
— Куда мы едем?
От тряски раненая очнулась и попыталась осмотреться.
— Мы возвращаемся в Башню, — объяснили ей. — К сожалению, тут не так много дорог, чтобы скакать напрямик. Погодите немного, госпожа. Через четверть часа вы сможете как следует отдохнуть. Откуда вы пришли?
— Издалека, — промолвила женщина, снова устало прикрыв глаза. — Я действовала по заданию Ордена…
— Но его больше нет!
— Есть, — столь уверенно возразила волшебница, что никто из дозорных не стал спорить. Эльфы много веков жили под ненавязчивым контролем Видящих — в Смутные Века, при отцах и дедах нынешних рыцарей, Орден оказался единственной реальной силой, которая смогла сплотить эльфов для отпора восставшим рабам. Именно уступая общественному мнению, император Хаук, ликвидировав Орден, оставил на своих постах многих рядовых волшебниц. В Цитадели даже открыли школу, где лояльно настроенные Видящие обучали свою смену.
Проскакав по лесу и махом перелетев ручей, скакуны выскочили на широкую гладкую тропу, где пошли легкой рысцой. Всадники расслабились в седлах — дальше дорога была прямая и спокойная.
Дочь лорда Лоредара, притворившись спящей, исподтишка наблюдала и изучала своих спасителей. Они в самом деле спасли ее — силы волшебницы были на исходе. Из-за раны она не могла в полной мере колдовать и потому не сумела исцелиться. Кроме того, беглецы забрали у нее все припасы — она не ела несколько дней, ее мутило, мучили головные боли. Понимая, что чудом осталась жива, волшебница уже начала подумывать о том, чтобы бросить это опасное дело. Жизнь дороже мести драуру, который лично ей не сделал ничего плохого.
Сейчас, оказавшись среди мужчин, она лихорадочно строила планы на будущее. Несмотря на слабость и головную боль, которая теперь сопровождала любые попытки применить магию, она кое-как просканировала всех всадников и с горечью констатировала, что медиумов среди них нет. Даже латентных, даже слабых и необученных.
Вкусив сладость обладания личным медиумом, Таниром, дочь лорда Лоредара не хотела так легко отказываться от второго шанса. Она в совершенстве владела методикой выявления потенциальных медиумов — именно ее несколько раз посылали в поместье-столицу Аметистового Острова для проверки подростков. В один из приездов ей «посчастливилось» проверять родного сына. Лаотор светился от восторга — думая, что волшебница его старшая сестра, он радовался возможности пообщаться с нею. Мать же равнодушно прошла мимо своего ребенка. Она привыкла жить в разлуке с ним, смирилась с тем, что материнство и работа на благо Ордена несовместимы, что ее отпрыск получает уход и воспитание, достойные настоящего лорда. Дополнительным поводом выказать равнодушие оказалось то, что сын волшебницы и медиума оказался очень слаб в магии. В тот раз Видящая не смогла распознать природу этой магии — ее куда больше интересовал стоявший в той же шеренге Карадор Шутник. С ним тоже все было не так просто — как оказалось впоследствии, потому что его магические силы были замкнуты в контур и пользоваться ими он не мог. Видящая тогда попыталась взломать его, но потерпела неудачу. А ведь если бы не этот контур, какой бы из него мог получиться медиум! Пальчики оближешь!
…Как все заплетено, перепутано и запущено! Ее сын женился на сестре Карадора, который дружен с предавшим ее отца драуром и который не так давно взял в компанию и под покровительство девушку-полукровку, ограбившую беглого медиума Танира.
Дочь лорда Лоредара вздохнула и плотнее прикрыла глаза, позволив дремоте овладеть ее сознанием. Месть — это, конечно, хорошо. Но в жизни есть и более приятные моменты. Отдых например.
В трактире было полным-полно народа, и дело не только в дожде, загнавшем под крышу всех подряд — не такой уж сильный за окном ливень, чтобы терять время, отсиживаясь под крышей. В иных случаях такая непогода самая подходящая для пути, если хочешь, чтобы дождь сбил с твоего следа погоню. Просто стоял трактир в удобном месте — на границе герцогства Залесского. Всего в одной лиге отсюда начинались Ничейные Земли, и где-то среди них стоял загадочный Эльфийский Остров. Знающие люди утверждали, что таких Островов несколько — они слагают целый Радужный Архипелаг. Но для тех, кто никогда не выезжал из Залесья, он был единственным.
Лишним доказательством того, что эльфы тут совсем близко, служила странная компания, собравшаяся за одним из столиков. Три эльфа, девчонка-полукровка и не-пойми-кто высокого роста, массивного сложения и с бледной, как у покойника, голубовато-восковой кожей. Красные глаза с вертикальными черточками зрачков выдавали в нем нежить, но на развешанные тут и там обереги и пучки крапивы и болиголова он не реагировал.
Фрозинтар сидел как каменный, положив кулаки на стол и глядя в никуда остановившимся взором. Пока его спутники заказывали обед, он не пошевелился и не проронил ни слова.
Карадора и Тару это не остановило — оба хотели есть и, едва трактирщик принес им мясную похлебку, колбасу и пиво, накинулись на обед, яростно орудуя ложками. Асатор, хоть и то и дело отвлекался, тоже присоединился к трапезе, а вот Льор места себе не находил. Юноша проглотил всего несколько ложек наваристой мясной похлебки — «С ароматными травками! Специально для господ Перворожденных держу!» — и запил их элем. Больше ему кусок в горло не полез.
Устав терзаться, он робко придвинулся к драуру:
— У-учитель… учитель, с вами все в порядке?
Бывший наемник не удостоил его ответом, но и руку не отдернул, когда Льор коснулся его кисти кончиками пальцев.
— Учитель, вам плохо?
— Ну фево ты к нему пвистал? — с полным ртом прочавкал Карадор. — Ешь давай, пока не офтыво!
Сам Карадор ел за двоих — одной рукой непрерывно таскал с блюда куски колбасы, другой успевал и черпать варево из миски, и ломать хлеб от целого каравая, и то и дело поднимать полную кружку с элем.
— Или ты не фофефь?
— Хочу, но… — Льор зачерпнул полную ложку похлебки. — Учитель…
Фрозинтар скосил на юношу глаза. Мальчишка, надо признать, здорово ему помог — ведь сумел открыть Портал, не пользуясь амулетами, пентаграммами, заклинаниями и прочим. А потом, удерживая его распахнутым, вызвал настоящий ураган. Практически одним усилием воли, как могли только самые лучшие и сильные маги древности. Как король-маг Моррир! Впрочем, справедливости ради надо признать, что во времена Фрозинтара многие мужчины-маги так умели. Это женщинам надо обязательно сначала где-то накопить энергию и желательно вне тела — особенности женской физиологии не позволяли им аккумулировать силу внутри себя. Именно поэтому Орден Видящих так охотился за медиумами. И этот юноша мог бы стать одним из них!
— Все в порядке, — выдохнул драур, поймав полный обожания взгляд юного эльфа, — просто…
Просто не будешь же рассказывать всем и каждому, что случилось в столице Залесья.
Они не сразу смогли выбраться из герцогства — ибо так уж получилось, что первыми возле бесчувственного тела молодого герцога оказались именно нелюди — Льор и Фрозинтар, на руках вынесший его из собора. Дан Шестнадцатый был еще жив и пришел в себя несколько часов спустя, в своих покоях. Очнувшись, он немедленно потребовал отчета о происшедших событиях и, узнав, что демона одолела какая-то нежить, повелел тотчас доставить спасителя к нему. Он именно так и сказал «спасителя» — и Фрозинтар не стал сопротивляться, когда его привели к постели герцога.