Неугомонный эльф
Шрифт:
Уже остывшая Тара с некоторой тревогой прислушивалась к бормотанию Карадора.
— Злые вы, — ворчал тот. — Уйду я от вас… Слушай, — обратился он к девушке, — у тебя перекусить ничего нету? А то меня этот жадоба без куска оставил! А я есть хочу!
— Опять? Мы же недавно обедали!
— А на свежем воздухе знаешь какой аппетит разыгрывается! Что, правда, ничего нету?
Тара покосилась на Фрозинтара. Широкая спина драура ничего не выражала.
— Ну вообще-то есть…
— Ура! — вскрикнул эльф, но тут же осекся и добавил шепотом: — То есть здорово. Дай!
Полуголодное существование в монастыре, где старшие девочки без зазрения совести грабили младших, отбирая у них припрятанные куски хлеба и теплые одеяла, а также первые годы жизни на улице без гроша в кармане научили девушку быть запасливой. Она всегда носила за пазухой в тряпице кусок хлеба и сейчас недолго думая разломила его пополам.
— Только у меня больше ничего нет, — предупредила она.
— Сойдет… А ты своя девчонка! — заявил неугомонный эльф, проглотив пайку во мгновение ока. — Помнишь, когда мы в прошлом году встретились? Ты тогда мне показалась совсем другой.
— Какой? — заинтересовалась Тара.
— Чужой. Нет, ты мне и тогда нравилась, но сейчас…
Сердце девушки учащенно забилось. Вот оно, заветное! Сейчас он скажет самые главные слова — и к гоблинам всех гадалок с их нелепыми предсказаниями! Тара не задумывалась над вопросом, нравится ли ей Карадор. Главное, что он…
— Сейчас даже жалко, что мне та попрошайка напророчила такую ерунду! — выпалил эльф. — Слушай, может, ты подождешь, пока я быстренько какой-нибудь дамочке дочку заделаю? Она, судя по всему, при родах помрет, и мы тогда… А?
Он весело подмигнул девушке, и та замялась:
— Посмотрим…
Подойдя к двери, Фейлинор прислушался, но внутри все было тихо. Поколебавшись, он несколько раз тихо стукнул в створку:
— Фея?
Внутри что-то зашуршало, но больше не раздалось ни звука.
— Фея, с тобой все в порядке?
Тишина.
— Фея, это я, Фейлинор! Ответь мне, пожалуйста!
Чеканя шаги, подошел Тиамар.
— Фейнирель! — Его кулак грохнул в дверь с такой силой, что Наместник вздрогнул. — Хватит там сидеть! Ты решила себя голодом уморить?
В сторонке сгрудились служанки-альфары и приставленные к леди фрейлины. Услышав последние слова, они начали перешептываться и всхлипывать.
— Фея, открой, пожалуйста! — другим тоном промолвил Фейлинор. — Мы волнуемся! Скажи хоть слово!
— Сказала, — донеслось приглушенное. — Дальше что?
— Если ты не откроешь дверь, — снова взял переговоры в свои руки ее муж, — нам придется ее взломать.
— Только попробуйте!
— Но мы беспокоимся о твоей безопасности, сестренка! Отвори!
— Оставьте меня в покое!
— Фея, — помолчав, начал Наместник снова, — скоро праздник. Тебе следует…
— Нет!
— Но это Ночь Солнцеворота! Ты раньше так любила…
— А теперь не люблю. И уйдите все!
Изнутри послышались всхлипывания.
Фейлинор и Тиамар переглянулись.
— Надо звать Видящую, — с прямотой военного заявил зять молодого Наместника. — С Фейнирель творится что-то неладное. Боюсь, как бы она не помешалась!
— Фея всего-навсего боится… — вступился за сестру брат.
— Чего? Призраков? Или своих фантазий? По ее словам, кто-то постоянно ходит по дворцу и окрестностям. Ну не смешно ли? Тут полно народа живет. Все постоянно куда-то ходят. С чего ей вдруг начать бояться?
— Не скажите, — покачал головой Фейлинор. — Видящая утверждала, что что-то все-таки есть…
— Глупости! Нет, она, конечно, волшебница и видит то, что не подвластно нашим чувствам. Но чтобы моя жена… У нее же нет Дара, она не может ничего чувствовать.
Фейлинор тихо покачал головой. В отличие от своего зятя, он верил своей сестре, но подозревал, что его в ответ на такое заявление поднимут на смех. Еще бы — мужчина тоже может что-то чувствовать!
— А еще эта нелепая фантазия о Серебряном Рыцаре, — продолжал Тиамар. — Придумала себе воображаемого друга… Как ребенок, честное слово!
— Но ведь это правда, — осторожно возразил Наместник. — Вспомните, что произошло прямо перед вашей свадьбой. Не будете же вы отрицать, что тогда в самом деле кое-кто вмешался? По вашим словам…
Тиамар насупился. Ни одна живая душа не должна была знать, что произошло возле той пещеры, где он обнаружил пропавшую невесту.
…Фейнирель исчезла из своих покоев накануне свадьбы. Такое бывало раньше, в детстве, когда девочка внезапно решила убежать к морю, поэтому мало кто удивился. Жених вместе с лордом-Наместником, возглавив когорту Преданных, отправился прочесывать окрестности. Пропажа нашлась в северных горах, в одной из пещер. Тогда когорта разделилась на небольшие, по три-пять рыцарей, отряды, которые рыскали по горам в поисках хоть каких-то следов девушки. Поиски грозили затянуться, когда Тиамар совершенно случайно, отойдя от лагеря по нужде, заметил внизу, на склоне, светло-розовое пятно. Это был плащ, завернувшись в который, в расщелине спала его невеста. Снизу и сбоку расщелину видно не было, и поисковый отряд накануне прошел мимо девушки. Рядом прикорнуло укравшее эльфийку чудовище, но жениху удалось его прогнать. Была жестокая схватка, в которой на Тиамаре был в клочья порван украшенный серебряными бляхами колет. Но эльф вышел победителем и торжественно возвратил Наместнику пропавшую сестру.
Лишь позже, из намеков случившихся поблизости рыцарей, оговорок самого Тиамара и со слов самой Фейнирель стало понятно, что все не так просто. Чудовище действительно было, но вовсе не голодный дракон, с которым врукопашную схватился командир Преданных. И спас ее вовсе не жених, а Серебряный Рыцарь, исчезнувший потом так же внезапно, как и появился. Уже одного этого было достаточно, чтобы объявить все плодом фантазии перепуганной девушки. На такой версии горячо настаивал сам лорд Тиамар. Ему удалось убедить всех в правдивости своих слов. До последнего момента ему верил и сам Фейлинор. Лишь случайная встреча в Цитадели поколебала эту уверенность.
Если бы только Асатору удалось добыть доказательства!
До замка добрались уже в сумерках, по горной дороге.
Фрозинтар сам не помнил, как смог проделать этот путь, — последние пару лиг драур еле переставлял ноги. Можно было взобраться на скакуна, но благородное животное и так здорово выдохлось, таща на спине тяжеленного наездника, и выглядело немногим лучше. Хозяева замка явно никогда не видели драуров — во всяком случае, на потерявшего сознание гостя они смотрели, как на чудо природы. Шесть рыцарей, пыхтя и шепотом поминая орков и гоблинов, еле втащили бесчувственное тело в наскоро приготовленные покои.