Неугомонный эльф
Шрифт:
— А это что?
— Где? А, — опять махнул рукой Карадор, — горный хрусталь, бериллы, немножко карбункулов, ну и так, по мелочи…
Ничего себе «мелочи»! Таре приходилось сдавать знакомым скупщикам краденого перстеньки, браслетики и сережки, снятые с «цыплят» и «цыпочек», [25] и она знала цену камням. Да тут на полторы-две сотни золотых «подковок»! Рука сама потянулась. Под пальцами хрустнула изящная основа, на которую крепились камешки, и, воровато оглянувшись, девушка поспешила спрятать обломок «веточки» в кошель на боку. Десяток золотых она за него выручит, как пить дать.
25
Цыплята и цыпочки — на «охотничьем» жаргоне так именуют богачей, которых грабят, используя не грубую силу, а обман, лесть, шантаж.
— Чего ты там застряла? — Карадор приплясывал от нетерпения. — Ты же хотела в зимний сад? Вот он!
Но Таре уже разонравилась идея любоваться на листики-цветочки, особенно после того, как в кошеле появилась добыча.
— А пойдем еще на что-нибудь поглядим? — предложила она. — Тут есть какие-нибудь… ну башни?
— Какие, например?
Девушка подошла к окну. Долгий летний день заканчивался. Солнце уже наполовину скрылось за холмами и деревьями, и у подножия замка во дворе сгустилась темнота. Но стройные шпили и островерхие крыши замковых строений еще были красиво подкрашены золотым и алым. На несколько секунд задержав взгляд на всем этом великолепии, Тара наугад ткнула пальцем в одну из них:
— Туда!
— О, губа не дура! — Карадор оперся на подоконник, окинув цель пути долгим взором. — Пошли!
— Лаллирель…Лаллирель…
— Кто это?
— Лаллирель, где ты? Отзовись!
— Я не знаю…
— Лаллирель, ты?
— Я не знаю, кто я…
— Ты отзываешься, значит, ты — это ты! Во сне ты помнишь свое имя, дочь моя!
— Что-о?
Сон как рукой сняло. Подавив испуганный вопль, Видящая села на постели, прижимая руки к груди и стараясь унять бешено колотящееся сердце. Дочь? Она чья-то дочь? Нет, все мы чьи-то дети, но Видящих перво-наперво учат, что их семья теперь в стенах Обители, и интересы Ордена превыше всего. Их заставляют забывать имена своих родителей, братьев и сестер. В исключительных случаях — с медиумами — вообще применяют магию и подчищают память, чтобы мальчики даже во сне не помнили, кто они и откуда. Противостоять такому воздействию могли единицы. Тот, кого все знали под именем Эльфина Невозможного, как раз принадлежал к числу уникумов.
Так получилось, что дочь лорда Лоредара помнила своих родителей — ведь именно им она когда-то отдала новорожденного сына. Просто удивительно, как ей позволили родить и не предложили вытравить плод, почти все ее товарки, кому случалось забеременеть от медиумов, выбирали аборт. Из ее ровесниц родила она одна. Доносить младенцев позволили и еще двум девочкам помоложе ее, но лишь потому, что они оказались слабыми магичками, и Орден не терял ничего от того, что эти две дурочки на девять месяцев как бы выбывали из его рядов. И ей самой разрешили нянчить младенца только первые шесть недель, пока не окрепнет после родов тело. Потом предложили избавиться от ребенка или сразу отдать его в медиумы. Волшебница выбрала первое, и так получилось, что она сохранила память об отце…
…Который теперь подал о себе весть.
Лорд Лоредар долго не выходил на связь с дочерью. Последний раз они обменивались мыслями в тот день, когда Видящая сообщила о поимке медиума. И вот он появился. А это значит, что хочешь не хочешь, а ей опять надо заниматься делом. Это и к лучшему — не весь же век ей проторчать в приграничной крепости на окраине Серебряного Острова.
Дверь распахнулась от мощного пинка.
— Мы пришли!
Уже готовая к тому, что сейчас увидит окрестности с высоты птичьего полета, Тара переступила порог… и в недоумении обернулась к своему спутнику:
— Что это?
— Ась? — Неугомонный эльф выглянул из-за ее плеча. — Не понял! А где башенка?
Дверь, которая должна была привести их по винтовой лестнице на верхушку башни, открывалась в просторный зал, поддерживаемый стройными рядами колонн. В зале царил полумрак — свет пробивался откуда-то издалека, из виднеющихся за рядами полок и стеллажей стрельчатых окон. Особый запах и эти стеллажи подсказывали, что путешественники попали в библиотеку.
Конечно, она не была такой большой, как библиотеки высоких или высокородных [26] лордов, но занимала внушительную площадь. Тара насчитала три ряда колонн по восемь штук в каждом. Между колоннами было ярда по три расстояния — как раз, чтобы вставали в шахматном порядке стеллажи. Книги в толстых кожаных и деревянных обложках с чеканными застежками, инкрустациями и узорами, стопки наскоро подшитых листов, пергаментные и бумажные свитки, перевязанные шелковыми ленточками, лежали и стояли на полках.
26
Эльфийские лорды делятся на простых, высоких и высокородных. К высокородным, как правило, относятся семьи Наместников и некоторых их приближенных.
— Наверное, я не туда свернул, — почесал в затылке Карадор. — Пошли…
— Нет, погоди. — Тара неожиданно дернула его за руку. — Дай посмотреть!
— Чего тут смотреть? — заворчал неугомонный эльф, по порог переступил и послушно потрусил между стеллажами за волочащей его девушкой. — Книжки одни. Или хочешь сказать, что ты по-эльфийски читать умеешь?
— Да мы же не читать собираемся, — процедила бывшая «охотница», настороженно стреляя глазами по сторонам.
— А что? — искренне удивился эльф. — А-а, понял, ты меня сейчас соблазнишь? Типа решила, что это я — твой принц? Нет, я, конечно, не против, ты девчонка симпатичная, я бы даже сказал — красивая. У тебя и грудь ничего, и талия, и вообще…
— Вообще ты помолчать минутку можешь или нет?
— Что? Помолчать? — взвизгнул Карадор. — Нет, вы на нее только посмотрите! Я ей тут комплиментами уши завешиваю, воздаю хвалы ее неземной красоте и обаянию, уже почти согласен провести с нею романтические полчаса тут же, на полу между стеллажами, а она мне: «помолчи»! Или это намек, чтобы не трепался и от слов скорее переходил к делу? У-у, какие мы горячие девочки! Иди ко мне…
— Да погоди ты руки распускать! — Таре пришлось-таки дать неугомонному эльфу пару раз по пальцам, чтобы не лез ими, куда не следовало. — Дай оглядеться…
— Мы выбираем место, где удобнее предаваться удовольствиям? Предлагаю вон там. Вроде как диванчик имеется — все не на полу…
Но бывшую «охотницу» интересовало немного другое. Сама она ни разу не видела, но от знающих людей слышала, что в библиотеках часто устраивают тайники — дескать, грабители не умеют читать и не поймут, в какой книге вместо страниц под толстой обложкой лежат драгоценности. Раскрываешь такую книгу — и на тебя сыплется дождь из сережек, бус, браслетов, перстней… Она не станет набивать карманы под завязку — нечего пакостить там, где ночуешь, — но прихватить один маленький перстенечек-то можно? У эльфов небось драгоценностей горы. Неужели хватятся?