Неукротимые удовольствия
Шрифт:
Мила посмотрела на своего отца.
— Папа, я думаю, тебе пора забрать её отсюда.
— Я как раз подумал о том же. — Джеймс положил руку на плечо своей пары. — Мила устала. Как насчёт того, чтобы мы все пошли домой и дали ей немного пространства?
Когда Валентина начала возражать, Джеймс добавил:
— С ней будет Доминик, с ней все будет в порядке.
Её родители обменялись заговорщическими взглядами, и Мила закатила глаза. Им понравилась идея, что она останется наедине с Домиником. Но поскольку она хотела, чтобы все ушли, она не жаловалась.
Джоэл
— Я могу остаться с ней. Мы с Адель можем присмотреть, пока она немного отдохнёт.
Он бросил на GQ вызывающий взгляд, который заставил Милу напрячься.
Доминик ободряюще сжал её бедро, а затем плавно поднялся на ноги.
— В этом нет необходимости, — сказал он Джоэлу. — Я останусь с ней.
После того, как все попрощались с Милой, Доминик проводил их до двери, заверив всех, что позаботится о ней и позвонит им, если они понадобятся. Он также пообещал держать Трея и Данте в курсе того, что будет дальше.
Джоэл, засранец, задержался в дверях.
— Это мило, что ты пришёл ей на помощь, — сказал он сардонически, — но ты не тот, кто ей сейчас нужен. Ты не тот, кто ей когда-либо понадобится, и я, например, думаю, что…
— Тебе не стоит вставать у меня на пути, когда дело касается Милы, — предупредил его Доминик.
Его волк хотел расцарапать лицо этому мужчине, который, если бы все было по-другому, признал бы её своей. Но все было по-другому. Джоэл сделал свой выбор, и это означало, что Мила — не его грёбаное дело.
Блондинка, в которой Доминик угадал Адель, попыталась увести Джоэла, но он не сводил взгляда с Доминика, когда сказал:
— Я друг Милы…
— И если бы она хотела, чтобы ты остался, она бы так и сказала, — отметил Доминик. — Точно так же, как она сказала бы мне уйти, если бы хотела, чтобы я ушёл.
Скрипя зубами, Джоэл агрессивно шагнул к нему.
— Я читал те статьи о тебе. Да, обе казались кучей дерьма. Но этот список имён — этот длинный, длинный список… Я не хочу, чтобы к нему добавляли Милу. Я не хочу, чтобы она была просто ещё одной женщиной, чьё имя ты, вероятно, даже не вспомнишь через несколько лет. Она заслуживает лучшего. Лучше, чем ты.
Доминик даже не мог винить этого засранца за то, что он думал, что Мила для него никто. Разве он на самом деле не забыл много имён тех женщин? Но Мила была другой. Поскольку у Доминика не было намерения объясняться с Джоэлом, он приподнял бровь и спросил:
— Мы закончили?
Снова блондинка попыталась увести Джоэла. Снова засранец сопротивлялся.
— У неё сейчас достаточно проблем — о чем свидетельствует нападение на неё ранее. Ей не нужно также разбираться с твоими проблемами.
— А что мне нужно, Джоэл?
Поморщившись, Джоэл повернулся, чтобы посмотреть на Милу, которая стояла в нескольких футах от него. Он выругался, взяв паузу, чтобы взвесить свои слова. Да, говорить доминирующей женщине, что ей нужно, а что нет, было неразумно.
— Мне просто не нравится, что он приносит ещё больше проблем к твоей двери, — осторожно сказал Джоэл.
— Что ж, спасибо, что поделился этим, — сказала Мила. — Но это моя
Блондинка бросила на неё извиняющийся взгляд.
— Прости, Мила, он просто немного напряжён, услышав…
Ты чуть не умерла, Мила, — отрезал Джоэл. — Если бы Тейт не услышал этот свист, ты была бы уже мертва. Так что, чёрт возьми, прости меня, если я предпочёл бы, чтобы кто-то не навлекал на тебя ещё большей опасности.
С этими словами он развернулся на каблуках и выбежал.
— Прости, — повторила блондинка, пятясь из квартиры.
Закрыв дверь, Доминик повернулся к Миле. Её лицо окаменело, тело напряглось, глаза были закрыты, она просто стояла там. Он медленно подошёл к ней, занимая её личное пространство, и провёл кончиками пальцев по её горлу.
— Открой глаза, детка.
Он ожидал увидеть там мучение. В конце концов, мужчина, который мог бы стать её парой, вёл себя так, как будто у него были права на неё — права, от которых он отказался, и просто не собирался отваливать на хрен и давать ей возможность по-настоящему исцелиться. Потому что, несмотря на то, что ей нравилось думать, она по-настоящему не исцелилась. Не полностью. И её кошке предстоит пройти долгий путь, прежде чем она почувствует покой.
Чего Доминик не ожидал увидеть, когда она подняла веки, так это её кошку, уставившуюся на него в ответ. Там было предупреждение. Кошка была серьёзно ранена, и она дала ему понять, что больше не потерпит этого. Он задавался вопросом, почувствовала ли кошка, в отличие от Милы, по языку его тела, что он хочет большего, и она хотела, чтобы он знал, что она будет внимательно наблюдать за ним. Однако она не предупреждала его держаться подальше, и он воспринял это как победу.
Его волк напрягся против Доминика, желая добраться до кошки, желая успокоить её. Но кошка отступила, и голубые глаза Милы впились в него.
— Я думала, ты должен был держаться от меня на расстоянии, — сказала она.
Он скользнул рукой вверх по её руке.
— Попробовал. Не понравилось. Больше так делать не буду.
Он уткнулся носом в её шею, нуждаясь в полном вдохе её запаха. Казалось, прошли недели с тех пор, как он в последний раз был внутри неё. Он хотел погрузить свой член глубоко в неё, хотел попробовать, потрогать и взять её жёстко. Но она была натянута крепче лука. Нуждалась в утешении. Нуждалась в том, чтобы забыть, какой дерьмовый вечер у неё был до сих пор.
Взяв её за руку, Доминик повёл её в ванную, где медленно снял с неё одежду, сохраняя свои прикосновения лёгкими и непринуждёнными.
— Я уже приняла душ, — сказала она ему.
— А я нет, и я не хочу принимать его один.
Он сбросил свою одежду и потащил её в душевую кабинку. Струи горячей воды барабанили по их коже и барабанили по кафелю и двери из матового стекла. Он намылил её тело, превращая фруктовый гель в кремовую пену, наполняя влажный воздух ароматом грейпфрута. Ни один из них не произнёс ни слова. Единственными звуками были плеск воды и жужжание вентилятора.