Неуловимый
Шрифт:
— Так ты решил, что его на органы забрали?
— А куда ж еще? Если бы на тридцатый километр или в распределитель, так забрали бы всех, а не одного. А чё? Человек он здоровый, молодой. Пальцев только на руке не было. И потом, я у Каплуна интересовался. Смелости набрался, подошел к нему и спросил, где мой друг теперь. А он рассмеялся так нехорошо и ответил, что он на ПМЖ за границу отправился. Только не весь целиком, а частично. И я, дурак, тоже туда отправлюсь, если не перестану его донимать глупыми вопросами и вообще хоть раз ему на глаза попадусь. Так вот друга и потерял.
— Ты говорил, что у друга пальцев на руках не было. Совсем?
— Нет. Только двух. Бензопилой отрезало, он еще подростком тогда был. Так он рассказывал.
Полярник вспомнил человека, которого убили в подвале у Финна. У того тоже на правой руке не хватало безымянного пальца и мизинца.
— Пальцев не хватало на правой руке?
— Верно. Вот этих двух. — Боксер показал левой рукой на безымянный и мизинец правой. — А ты что, тоже знаком с ним?
Делиться своими соображениями Полярнику не хотелось.
— Нет. Просто правая рука у большинства рабочая. Вот ей и достается. А когда, ты говоришь, мент его забрал? Давно?
— Не очень. Дней пять назад. А с Каплуновым я позавчера разговаривал, а что?
— Да ничего. У тебя тут курить можно?
— Курить — в коридор.
— Не пьешь, не куришь. Немного странно для… — Полярник хотел сказать «для бомжа», но побоялся обидеть хозяина. Впрочем, тот и сам все понял.
— Странно для такого оборванца, как я, хочешь сказать? Все верно. Не без этого. И бухал по-черному, и бычки собирал, и клей нюхал. Все было. Пока с Брахманом не встретился. Если бы не он, я бы до этого дня и не дожил.
— А раньше, до клея с окурками, ты кем был?
— Репортером.
— Да ну!
— Подковы гну. У меня, к твоему сведению, за плечами служба в армии и журфак.
— А работал где?
— В «Эпохе-21», слышал небось? Хорошая газета, на работу туда еще суметь попасть надо.
Полярник кивнул.
— Я тоже не сразу в «Эпоху» перешел. С самого начала в одной желтой газетенке подвизался. Заметки писал о всяких происшествиях. Кто кому в морду дал, где пожар случился, все в таком духе. Потом один хороший знакомый в военкомате помог мне в миротворческий батальон оформиться. Типа военного корреспондента. Шесть месяцев в Сьерра-Леоне, между прочим. Шрам на роже видел? Там заработал.
Полярник не смог сдержаться и улыбнулся.
— Ничего смешного, — взъерепенился Боксер. — Осколком мины зацепило. Чуть по-другому бы пролетел, и полголовы снесло бы к чертовой матери.
— Бухать-то чего начал?
— Да так. Драма личного характера, тебя она не касается. Зато теперь я вполне счастлив. Живу свободно, как зверь в лесу. Прав нет, но зато и обязанностей тоже. Ни командиров, ни начальства, ни налоговой инспекции, ни прочих паразитов, которые так и глядят, чтобы последнее из твоих карманов вытряхнуть. А у меня карманы пустые, сколько их ни тряси. Свобода.
— А Каплунов как же? Какая же это свобода — от каждого шага у дверей вздрагивать?
Боксер долго молчал, а когда Полярник и думать забыл о своих словах, сказал:
— А с Каплуном я все равно когда-нибудь посчитаюсь.
Полярник не услышал. Он тоже думал о привязанности. О своей привязанности к Ларисе. Мысль, что придется навсегда с ней расстаться, наполнила его глубокой грустью. Приятель Боксера был прав на все сто. Привязанности заставляют страдать. Он опять подумал, что если бы в самом деле решил исчезнуть, то мог бы взять ее с собой, но тут же отогнал от себя эту мысль. На этом пути Полярника могло ожидать всякое. Да и Лора видела в нем Виктора Сергеевича Светлова — генерального директора «КомпТрейда», а не работающего под прикрытием сотрудника госбезопасности под оперативным псевдонимом Полярник.
Однако надо было решить, что делать дальше. Связаться с куратором? Или на некоторое время залечь на дно? Но люди Светлова могли засечь по своим приборам его перемещение, а стало быть, они теперь в курсе, что Полярник выжил, и будут его искать. У Светлова полно денег, а значит, и возможностей. Что ж тогда — попробовать снестись со Светловым, не напрямую, конечно, и рассказать о похищении? Допустим, Светлов поверит и информация о Финне его тоже заинтересует, но в этом случае Полярнику придется признать, что и он тоже подбирался к деньгам на мягких лапах. Ничем другим не объяснишь ни знакомство с банкиром, ни почти идентичную подпись на платежном поручении. Ну, банкира еще можно было объяснить любознательностью Полярника, а как быть с подписью?
Впрочем, а кто ее видел, ту подпись? Анастасия Викторовна? Не факт. Но даже если и заметила, чтобы подтвердить сходство, ей надо еще умудриться выжить, что также проблематично.
Переодеваясь в кузове грузовика, Полярник не забыл забрать из старой одежды скомканный бланк платежного поручения, который ему удалось унести из банка. Теперь он достал его, думая о том, что документ надо бы перепрятать куда подальше.
Он развернул платежку: «Банк на Кипре, почтовый ящик, улица, все дела. Получатель…» Полярника передернуло. Вместо «Agrocomplex Inc.» с Каймановых остовов стоял номер его собственного счета. Тот самый, который он открыл с помощью Мичмана.
Что же теперь получалось? Некто Финн похитил его вместо Светлова, убив при этом троих людей, только для того, чтобы заставить его перевести все деньги «КомпТрейда» на его собственный, Полярника, счет? Так не бывает. Да и реквизиты, которые он так старательно диктовал по телефону главному бухгалтеру Анастасии Гаврилюк, были совсем другими. Но под чьим же тогда чутким руководством бухгалтер заполняла платежное поручение? И откуда у этого «руководителя» реквизиты Полярника? Неужели все-таки кто-то из его коллег оказался предателем?
Боксер захрапел. Полярник, так и не определивший предполагаемых виновников этого странного хитросплетения вокруг себя, взял сумку и, стараясь не производить лишнего шума, вышел на лестничную клетку. Его бывшая комната казалась ему не самым лучшим местом для хранения денег. Лестницы были деревянными, в большинстве своем они сохранились, хотя и выглядели очень ненадежно, что было даже к лучшему — меньше будет желающих по ним вышагивать. Место для тайника нашлось на третьем этаже в нише, устроенной на кухне. Взяв на расходы кругленькую сумму, Полярник сунул сумку в нишу и завалил битым кирпичом. Спускаясь вниз, он едва не провалился — одна из ступеней треснула под его ногой, он едва успел спрыгнуть на площадку второго этажа.