Неусыпное око
Шрифт:
— Она интересовалась заброшенными шахтами. Здесь их несколько, им более трех тысяч человеческих лет. Я могу одолжить вам отличную обзорную карту, на которой отмечены все известные места их расположения, хотя сомневаюсь, удастся ли вам найти доктора Куттэк в этих местах. Поговаривали, что она нашла новое интересное место. Но опять-таки, я никогда не слышала, чтобы она сама об этом упоминала; просто кто-то из обслуживающего персонала делился предположениями.
Возникало множество других вопросов. Когда точно Майю последний раз видели в гостевом доме? За два дня до гибели Чаппалара. Были ли у Майи друзья, которые могли бы быть в курсе ее нынешнего местопребывания? Госпожа Куттэк жила замкнуто. Приходили
Другими словами, ничего. Майя могла быть археологом bona fide, [12] невинно занимавшимся своими исследованиями, или убийцей, прячущимся, выжидая, в глуши, временами отбывавшим в «экспедиции», которые прикрывали гораздо более зловещую деятельность.
Когда у Блика и Феллбурни кончились вопросы, они повернулись к Четикампу: не хочет ли он что-нибудь спросить? Он пожал плечами, и тут незамедлительно вперед вышел Тик, как будто он только и ждал, пока расспросы закончит полиция.
12
Настоящий, подлинный (лат.).
— Турифф (уважаемая госпожа), — сказал Тик. — Сколько в действительности жила здесь в своем номере Майя Куттэк? Три-четыре дня в неделю? Больше? Меньше?
Дежурная на мгновение задумалась.
— День тут, день там, верно, вместе получилось бы около недели каждый месяц. Остальное время она посещала Бонавентуру или была в походах на природе.
— Всего одну неделю, — сказал Тик. — Надо же! Было бы, наверное, экономнее платить посуточно, а не бронировать номер сразу на месяц?
— Все верно, — согласилась дежурная. — У нас очень выгодный помесячный тариф, но если бы госпожа Куттэк платила только за сутки, проведенные здесь, она могла бы сэкономить приличную сумму денег. И ради такого частого гостя мы бы с радостью хранили ее багаж между приездами, если ей в походе не требуются все вещи. Наш управляющий предлагал ей это однажды — мы не хотим, чтобы наши гости считали, что мы на них наживаемся. Но госпожа Куттэк сказала, что для нее деньги не принципиальны, гораздо важнее возможность приезжать и уезжать без необходимости всякий раз регистрироваться заново.
Тик быстро бросил на меня многозначительный взгляд; мне он был не нужен. В своем письме к Чаппалару Майя утверждала, что почти лишена средств.
Так почему она так небрежно выбрасывала деньги на гостиничный номер, которым почти не пользовалась? Даже по прошествии сезона гостевой дом был не самым дешевым местом проживания.
Капитан Четикамп тоже уловил подтекст.
— Каким образом Майя Куттэк оплачивала свой номер? — спросил он.
Дежурная помедлила с минуту, видимо взвешивая права на неприкосновенность частной жизни гостя и давление, которое могли бы оказать на нее полицейские. Потом она пошептала что-то в коммуникатор на запястье и повернулась к настольному экрану.
— Деньги списывались со счета в банке, который находится в Девианской свободной республике.
Тик лучился ангельской улыбкой. Я практически могла прочесть его мысли. Майя. Убийца. Финансируется своборесами.
— Гремучая змея, — одними губами сказал мне Четикамп.
Конечно, сыщики попросили об обыске номера Майи. Конечно, дежурная ответила, что это нужно обсудить с управляющим. Конечно, управляющий нашелся не сразу, и, конечно, еще дольше его убеждали, что нужно разрешить полиции провести обыск без ордера. Все решили, что такие проволочки в порядке вещей — как хорошо разученный вальс, который полицейским необходимо было протанцевать с гостиничными властями перед тем, как откроется нужная нам дверь.
Когда
Если вам интересно, то в номере Майи стояла огромная кровать с деревянным каркасом, сделанным из корабумажных веток, на которых до сих пор оставалась кора; современная консоль коммуникатора, продуманно упрятанная в стенную нишу; маленький уборочный сервомеханизм, который повсюду следовал за Феллбурни, суетливо разглаживая ковер там, где массивная сыщица приминала ворс. Но не было ничего, что вы не могли бы найти в любом другом гостиничном номере, выполненном в «натуральном» стиле. Ни хитромудрого оборудования, которое позволило бы программировать андроидов-убийц. Ни наспех накарябанных манифестов, поясняющих, почему «Неусыпное око» должно быть истреблено. Ни смятого бланка заказа на поставку трех десятков гелевых ружей. И улик, указывающих на то, куда могла запропаститься Майя, мы тоже не нашли.
(Тик велел мне отвлечь остальных, пока он разговаривает с сервоуборщиком. На что я только не готова пойти ради «Ока». И, по словам Тика, чертова машина не могла выдавить из себя ничего, кроме: «Грязные ботинки. Грязные ботинки. Грязные ботинки».)
Блик и Феллбурни отправились на новый обход — опрашивать персонал и искать гостей, говоривших с Майей в последний раз, когда она была здесь. Четикамп приказал половине взвода отправляться назад в глиссер на осмотр местности: проверить известные шахты, не разбила ли Майя рядом лагерь. Сначала он думал, что достаточно будет провести инфракрасное сканирование с воздуха, но я сказала, что им стоит лично заглянуть в каждый шахтный туннель.
— Если бы я разбивала лагерь в это время года, я бы велела своей палатке расположиться немного в глубине шахты. Лучше быть подальше от ветра, если вдруг нагрянет снежная буря.
— Если этим шахтам три тысячи лет, — сказал Четикамп, — не слишком ли рискованно забираться внутрь? Они, должно быть, вот-вот обвалятся.
— Детьми мы все время забирались в шахты, — ответила я. — Слишком глубоко никогда не заходили, но верхние туннели до сих пор держатся практически без единой трещинки. Кто бы их ни выкопал, он заботился о постоянстве больше, чем мы, хомо сапы; к тому же плюс в том, что Каспий не сейсмоопасная зона. — Я указала на точку на карте Четикампа. — Это единственная опасная шахта, и власти перекрыли ее много лет назад.
— Что особенного в этой шахте? — спросил капитан.
— Там были взрывы. В ней стало опасно.
Ушные веки Тика заинтересованно распахнулись.
— Взрывы? Что за взрывы?
— М-м-м… газ.
— Расскажи нам поподробнее, дорогая Фэй. — Тик изобразил на лице любезно-заинтересованное выражение, говорившее о том, что он готов ждать вечно.
Я понимала, что он не отвяжется, пока не услышит рассказ целиком.
— Хорошо, — проворчала я, — мы использовали эту шахту для захоронения трупов, доволен? Во время чумы. Почвы здесь всего ничего — несколько сантиметров слякоти поверх твердого скального щита — хоронить негде, к тому же мы думали, что, когда чума закончится, нам будет нужно вернуть тела наследникам. — Я опустила глаза, избегая всеобщих пристальных взоров. — Мы паковали мертвецов в специальные мешки, но все равно была утечка. Утечка газа. И периодически происходили взрывы.