Неутолимый Голод: Тупиковая ветвь
Шрифт:
Из палаток и изб врассыпную кинулись маги. Слабые и бесполезные человеческие маги. Самуилу на один зуб. Они выбегали в пламя и загорались. Но жандарму некогда было ждать их неминуемой смерти.
За секунды он перебил всех десятком Очищающих хлыстов, выросших из его пальцев. И тут вдруг почувствовал, как в его собственный щит сзади бьются заклятия. Слишком слабые, чтобы пробить, но кто-то имел смелость…
Самуил не глядя ударил за спину Карающим клинком, любимым оружием палача, — и атаки прекратились. Он бросил за спину
Давид Бетеш, который перебил его команду и едва не прикончил его самого на Земле, стоял, покачиваясь, и какой-то очень сложной магией пытался зарастить дыру в груди. Но нет, было поздно. Его глаза уже смотрели в пустоту, он уже стоял на грани и начинал понимать, что не успеет. Что сил больше нет и жизнь покидает его тело.
Самуил милосердно бросил в него Измельчитель, и облако красных брызг, оставшееся от Бетеша, окатило его и светловолосую.
Наконец, пришёл её черёд. Щита вокруг неё уже не было — его, судя по всему, поддерживал Бетеш. И она больше не кричала, лишь прожигая Жандарма взглядом ненавидящих глаз. Но всё ещё мигала белым.
Устранитель удовлетворённо улыбнулся. Возможно, хотя бы на эти короткие секунды женщина-монстр, стоявшая перед ним, почувствовала толику того, что чувствовал он, Самуил, все эти безумные дни и недели. Может быть, теперь она умрёт, приняв хотя бы минимально достаточную порцию мучений, положенную за её прегрешения… И жандарм вскинул в её направлении прямую ладонь, из которой выросло узкое, ярко-белое десятиметровое лезвие.
Но что-то произошло.
Самуил почувствовал, как притупленная лошадиной дозой «буста» тошнота подступила к горлу. И не просто тошнота, а та самая тошнота.
Сильный маг рядом!
Карающий клинок, который должен был пронзить светловолосую, не нанёс ей совершенно никакого вреда. Потому что он заканчивался в полуметре от ладони жандарма, упираясь в непрозрачный, переливавшийся тёмно-синими мутными разводами купол, невесть откуда взявшийся над ним.
Самуил моргнул, пытаясь уместить в голове, что только что был остановлен в секунде от того, чтобы самолично уничтожить угрозу Вселенной. В секунде от того, чтобы спасти всех и стать героем Конфедерации, хотя бы оставшись в веках, если не в живых. В секунде от того, чтобы отомстить за Эсси…
Его ноздри расширились в гневе — и он что было силы всадил в переливающийся купол Дьявольскую спираль. Заклинание, ломавшее любые известные щиты минимальными затратами энергии. Купол просто поглотил удар, словно не заметив.
Жандарм зарычал и одно за другим воткнул в купол все таранные заклятья, которые знал, щедро накачав их силой, а потом попробовал и телепортацию. И ничего не сработало… Его время утекало секунда за секундой, а он так и оставался заперт в этом…
Снаружи послышался низкий женский голос:
— Ты едва не сожгла своё тело, Сайя.
Голос словно наполнял всё
— Это было необходимо… — второй голос, уставший, но уверенный — светловолосая. — И оно уже восстановилось.
— Эти трое — все твои оставшиеся сторонники? — даже вопрос был задан так, словно ответ в принципе ничего не мог бы изменить.
— Да… — светловолосая запнулась. — Я просчиталась, Бави… Это моя вина… — она издала сдавленный звук, словно проглотила комок в горле. — Но я всё исправлю. Всё будет так, как оговорено. Мне лишь нужно будет немногим больше времени.
— Времени, — эхом отозвалась обладательница низкого голоса. — Нам понадобится немало усилий, чтобы его получить, Сайя. Что ты хочешь делать с ним? — спросила она, и Самуил понял, что речь идёт о нём.
— Убить! — коротко, со смесью ненависти и отвращения бросила светловолосая.
Если бы не непрозрачная стена, она бы стёрла Самуила в порошок ещё несколько секунд назад.
Но рядом вдруг снова хлопнуло — и на жандарма навалилась новая мощная волна тошноты, теперь с другой стороны…
Всё ясно.
Вокруг собрались маги, которым он даже после «супербуста» был не ровня. А значит момент уже упущен… Ни спасение Вселенной, ни месть уже не состоятся. Его время в этом мире сочтено. А раз так — существовало лишь одно место, где он хотел бы провести свои последние секунды. И он приготовился.
Когда через секунду переливающийся купол всё же исчез, под ним вмиг оказался лишь тихий звук сворачивающегося пространства. Самуила там уже не было.
* * *
Лёгкий шёпот предгрозового прибоя нежно поглаживал слух. Вдалеке, у горизонта, уже виднелись тяжёлые, налитые влагой, почти чёрные тучи. Они изредка втыкали в морскую гладь ветвистые яркие разряды, звук которых пока не докатывался до берега.
Невдалеке от воды стояла группа приземистых зданий, собранных из жилых кубических модулей, словно небрежно и неровно сложенных в трёх- и четырёхэтажные постройки. Их балконы, выступавшие на разное расстояние от стены, смотрели пустыми тёмными окнами на белые барашки водной поверхности.
Когда-то давно они принадлежали дорогим апартаментам, одной стороной выходившим к морю, а другой — к высокому, завораживающе тихому и уютному лесу. Но сейчас от леса остался лишь бескрайний мёртвый пустырь, по которому гуляла уже тяжелевшая в предгрозовой сырости пыль.
Узкая полоска песчаного пляжа между пустырём и водой тянулась вправо и влево насколько хватало глаз. А у восточного горизонта она упиралась в высокую, скрывавшуюся в низко нависших облаках тёмно-коричневую стену.
Жандарм появился прямо на кромке прибоя. Накатившая холодная волна осторожно намочила ему ноги, и он грустно улыбнулся ей в ответ.