Невенчанная жена Владимира Святого
Шрифт:
Сотник шагнул в круг, останавливая бой:
– Все, победил! Остынь!
Древлянин даже удивился, вроде и не бушует, почему остывать должен? Но тут же почувствовал, что лицо, точно маска, от злости свело, не отпускает. Сам себе он признался, что не только от злости, но и от страха, все же не приходилось биться с опытным противником, свои родовичи не в счет, они дерутся не лучше самого Изока…
– Ты откуда такой взялся? – сотник похлопывал древлянина по плечу, успокаивая.
– Из Деревской земли…
– А в Киев зачем?
Вот что надо было ответить? Изок не
– Князя убить!
– Что?! – Кажется, вокруг замерли все, не только сотник.
Изок обвел взглядом схватившихся за оружие дружинников и угрюмо добавил:
– Он мою сестру из дому увез.
У сотника заходили желваки, он пыхтел, не зная, что теперь делать. Отпускать парня нельзя, вслух объявил, что против князя, но и убивать тоже не хотелось, только что доказал, что способен постоять за себя. Зато побежденный дружинник почувствовал себя значительно лучше, он горделиво приосанился, глаза зло заблестели. Сотник махнул рукой, чтоб расходились, а Изоку велел:
– Иди за мной! Только меч пока отдай!
Что-то такое было в голосе старого воина, что древлянин послушался, протянул меч, хотя никому другому не отдал бы. И тут сзади раздался шум. Во двор въехал со своими гридями князь! Изок беспомощно оглянулся, но сотник уже уносил его меч подальше. Да и что мог сделать один древлянин против стольких вооруженных людей?
Навстречу князю из шатра вышли несколько женщин, заглядевшись на всадников, Изок не увидел, что среди встречавших была и Ждана. Князь легко спрыгнул наземь, кинул поводья ближнему холопу и направился к теремному крыльцу. Еще мгновение, и Владимир уйдет, а в другой раз Изока и во двор не пустят, если, конечно, вообще останется жить.
– Князь!
На голос обернулись все. Владимир остановился, повернулся. Они стояли друг против друга, оба рослые, но князь был в полном вооружении, только шелом снял и держал в руках, а Изок даже без меча.
– Ты кто? – Голубые глаза князя смотрели настороженно, видно, почувствовал угрозу, исходящую от древлянина.
Сам Изок ответить не успел, постарался тот самый побежденный им дружинник:
– Он тебя, князь, убить пришел. Ты его сестру увез…
Бровь Владимира полезла вверх, но даже рука не легла на рукоять меча, между ними вдруг встала… Ждана:
– Не смей!
Девушка заслоняла собой князя от брата так, словно безоружный Изок действительно мог убить вооруженного и кольчужного Владимира.
– Не смей, он… не увозил! Я… я… сама ушла…
Кровь бросилась в лицо Изока, неужели прав был Гоймир, и Владимир просто смутил сердце девушки настолько, что честь девичью забыла, род свой?! Ждана низко опустила голову, закрыв собой князя, она при всех признала, что сама бежала из дому, опозорила себя по своей воле.
– Сама?.. – растерянно протянул Изок, не зная, что теперь делать. Как требовать ответить за бесчестье девушки, если та виновата?
Владимир слегка подтолкнул Ждану:
– Иди, иди к себе…
А к Изоку уже пробирался сотник, понимая, что и парня тоже надо увести. Но князь не позволил:
– А ты иди за мной.
Пришлось подчиниться. Сотник спешил следом. В его руке Изок заметил свой меч. Может, хотел вернуть, если все образуется? Князь прошел в трапезную, там жестом отослал всех, кроме древлянина. Сотник не уходил.
– А ты чего? – чуть приподнял бровь Владимир.
– Князь, хочу за него слово молвить…
– Это твой сородич?
– Нет, просто в деле видел.
– В каком деле?
– Было тут, – чуть усмехнулся сотник и, подойдя к князю ближе, стал что-то рассказывать вполголоса. Изок понял, что говорит о поединке. Владимир слушал, посматривая то на древлянина, то на его меч, то на самого сотника. Хмыкнул довольно, подозвал к себе ближе.
– Про то, что меня убить хотел, забудь. Я девок не неволю, почти все своей волей ко мне идут. И сестру не позорь, она у тебя честная, надоем ей, за боярина замуж выйдет.
Изоку мало верилось этим словам, но что он мог поделать, Ждана сама всем объявила, что не неволил.
– Стислав рассказал, как ты бился против Негоша. Хорош! Пришел ко мне и моих же людей бьешь?!
Изок не успел ответить, что тот сам напал.
– Пойдешь ко мне в дружину? Из тебя хороший воин выйдет, если не испугался один против многих за меч взяться.
Вот это было уже совсем неожиданно. Изок просто не знал, что и думать. Выручил его все тот же сотник, засмеялся:
– Он, князь, пока не понял, что ты сказал. Дай время обдумать.
Владимир тоже засмеялся, показывая красивые белые зубы:
– Пусть думает! Только недолго, а то мне недосуг.
Стислав уже подталкивал Изока к выходу:
– Он пока у меня поживет, князь. Дозволь ему с сестрой повидаться?
Брови Владимира сошлись к переносице:
– Чтоб увез ее?!
– Что ты, что ты! – почти замахал руками сотник. – У меня поживет, только поговорит, и все.
Князь кивнул, снимая кольчужное оплечье. К нему тут же подскочил холоп, принялся помогать. А Стислав уже вытолкал Изока на крыльцо. Во дворе так и стояли дружинники, горячо обсуждая происшедшее. Стислав остановился, гаркнул своим зычным голосом:
– Чего встали?! Дел нет?
Углядев, что древлянин вышел свободно, воины поняли, что все кончилось миром, интерес пропал, стали расходиться. Сотник кликнул давешнего дружинника.
– Чтоб меж собой больше драться не смели! Узнаю, что бились, сам головы снесу обоим, и виноватому, и правому. Поняли?!
Оба кивнули, а Изок протянул руку к своему мечу. Стислав покачал головой:
– Не-ет, отдам после разговора. Пойдем ко мне!
С того дня началось для Изока учение в княжьей дружине. Стислав учил жестко, но мудро, спуску никому не давал, не только Изоку, за всякую вину спрашивал строго, но справедливо. У него не было любимчиков, всем поровну работу давал, всех по заслугам и награждал. Конечно, сначала древлянину пришлось туго, ведь другие в дружине не первый день, оттого больше остальных имел шишек и синяков. А с Негошем даже подружился, тот понял, что Изок за свою честь стоял и стоять будет, оценил, потянулся к нему душой. Стислав не возражал. В сотне должна быть дружба, так легче.