Never Back Down 2
Шрифт:
Он вновь почувствовал себя до ужаса одиноким. Он чувствовал, что нуждается в ком-то. В ком угодно. Но, как назло, комната была пуста.
«В Хогсмид, что ли, Арти сводить?» — думал он, накидывая мантию.
На лестнице он столкнулся с выходящей из спальни девушкой. Впервые за последние недели он видел её так близко. Глаза её были опущены, лицо посерело, сильно осунулось. Аккуратные розовые губы опущены, в самом их уголке что-то словно подрагивает. Девушка сильно похудела и как будто… выцвела. Словно привидение. Однако, к своему изумлению, Эд вновь ощутил лёгкое шевеление в душе.
— Марисса?
Девушка вздрогнула, остановилась и подняла на него
Но что-то в его душе ещё оставалось тёмное, мрачное, что удерживало его от того, чтобы подойти к ней. Что-то, что настойчиво не желало даже думать о ней. Но вновь и вновь он возвращался мыслями к девушке, к её глазам. Он стал замечать то, чего не видел раньше. Он видел её боль. Каждое её движение, каждый взгляд был пронизан мукой. Он помнил, как по вечерам она забивалась в свой угол, тихо сидя у окошка, как она поспешно убегала в свою комнату и запиралась там. Он видел её потерянный взгляд, которым она обводила окружающих, словно ища что-то.
Весь день Эд провёл, раздираемый противоречиями. Какая-то мысль птицей билась в его сознании, но он никак не мог её поймать, всё было сокрыто мрачными переживаниями, оставившими серьёзный осадок в его душе.
Он вспоминал, как они вместе просыпались, когда Марисса жила с ними в Оттери-Сент-Кэчпоул. Он помнил её мягкое, тёплое тело, горячее дыхание и неизменно холодные пальцы. Он помнил, как она была рядом, что бы ни произошло. Он скучал по её прикосновению.
Только вечером ему удалось осознать всё в полной мере. Только поднимаясь к себе в комнату, он услышал тихое всхлипывание. В недоумении он остановился на полпути, вслушиваясь. Тихо. Когда Эд уже, было, подумал, что ему показалось, он услышал тихий надрывный плач, доносящийся из комнаты девушек. Дверь в спальню была приоткрыта.
Шквал эмоций накатил на Эда с головой. Он оторопело замер на лестнице, вслушиваясь в тихий плач.
«Господи… какой же я идиот…»
Идиот! Идиот! Он всё видел! Всё чувствовал! Но из упрямства он не желал даже обращать внимания! Эд понимал, насколько глупы его обвинения Мариссы. Господи, да в чём она виновата?! В том, что исполняла долг старосты? Что не смогла удержать огромный тяжёлый вагон? Идиот!
Он понял, что отвергал её попытки быть рядом с ним, потому что ему было невыносимо. Но не понимал, насколько невыносимо ей. Он знал, что она пытается поддержать его, тогда как она сама нуждалась в поддержке. Ей было больнее, он знал… Эд любил Лину, но не так, как любила её Марисса. Вот что шевельнулось в его сознании, когда он смотрел на фото. Он знал, что ей хуже, потому что она видела, как Лина погибла. Её глаза были широко распахнуты и видели то, что она не могла предотвратить, беспомощно наблюдая за гибелью подруги.
И тогда, когда он нужен был ей больше всего, Эд отвернулся от неё. Он сетовал Судьбе на то, что он одинок, тогда как собственноручно оттолкнул от себя любимую девушку. Ту, которая две недели старательно вытаскивала его из бездны, когда погибла его мать. Ту, которая всегда
Чувствуя себя последним уродом, он осторожно толкнул дверь в тёмную комнату. Погружённая во мрак спальня была непривычно пустой. В комнате Марисса осталась одна после отъезда Джины и Анджелы. Пустые заправленные кровати, освещённые луной, выглядели ужасно подавляющими. Только на кровати Лины лежал Инсендио. Когда Эд вошёл, тихонько затворив дверь, кот поднял голову. Во тьме укоризненно сверкнули зелёные глаза.
Марисса лежала на кровати напротив двери. Чёрные волосы разметались по подушке, в которую она прятала лицо, содрогаясь от рыданий. Эд тихонько подошёл к ней. С каждым шагом он чувствовал, как-то мрачное и тёмное, что грызло его душу, хлопьями слетает с него, что не остаётся ничего, кроме сосущего чувства вины и сожаления. Он физически ощущал необходимость быть рядом с этой девушкой.
Тихонько подойдя к кровати, он опустился на колени перед ней и осторожно коснулся её плеча. Вздрогнув, Марисса вскинула голову. Полные слёз, покрасневшие, чуть опухшие глаза с недоумением и испугом смотрели на него из-под спутанных чёрных волос.
— Эд? — хрипло позвала она, узнав его во мраке. — Что ты…
— Марисса, прости меня, — горячо зашептал он. — Я знаю, я свинья, мне нет прощения, но я умоляю тебя, прости. Я не могу без тебя, я идиот, я ошибся, оттолкнув тебя. Мне ненавистна без тебя жизнь. Я люблю тебя, люблю, люблю, я не могу… умоляю, прости меня. Я идиот, я хочу быть рядом с тобой. Ты нужна мне, нужна… Прости, прости. Я всё отдам, я мир переверну, чтобы ты меня простила. Я не хочу жить, не хочу дышать, зная, что причинил тебе такую боль. Прости, прости, прости. Умоляю тебя. Я люблю тебя.
Захлебнувшись словами и запутавшись в них окончательно, Эд умолк. Он продолжал стоять у её кровати, понурив голову. Она молчала, и молчание это разрывало Эду сердце. Он отдал бы всё, чтобы услышать её голос, чтобы узнать свой приговор. Он чувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. А Марисса всё молчала. Она встала с кровати и подошла к нему. Эд изумлённо поднял голову. В белой ночной рубашке, с распущенными чёрными волосами и бледным тонким лицом она больше обычного походила на призрака. Эд ожидал потока ярости, ожидал пощёчины, что она вытолкнет его из комнаты или выскажет ему всё, чего он заслуживал. Эд испуганно зажмурился, ожидая хоть чего-нибудь. Но он никак не ожидал, что она опустится рядом с ним на колени и обнимет его. Эд ошалел от такой неожиданности.
— В одном ты прав, Лафнегл, — тихо пробормотала она, уткнувшись в его плечо. — Ты свинья и идиот. Ты меня бросил, хотя обещал никогда не оставлять.
От облегчения Эд готов был помереть прямо на месте. Он обнял девушку, прижав её к себе. Его распирало от нахлынувшего счастья. Прижимая её хрупкое, тёплое, трепещущее тело к себе, он, наконец, в полной мере осознал, как он в ней нуждался.
Ту ночь они провели вместе. Напуганная перспективой остаться в одиночестве, Марисса упросила Эда переночевать с ней. Эд не возражал, напротив, он был только рад. Он лёг на кровать Лины, притянул к себе Инсендио. Марисса лежала на соседней кровати, не сводя с него своих изумительных синих глаз. Некоторое время они разговаривали о чём-то, пока девушка не погрузилась в сон. Да и Эда уже одолевала дремота. Столь желанная за последние полтора месяца. И впервые за это время ему не снились кошмары.