Never Back Down 2
Шрифт:
Комментарий к Часть 40. (Comatose)
В названии - песня группы Skillet - Comatose
Очень рассчитываем на вашу поддержку
========== Часть 41, 1/2. (Соперники) ==========
– Рада, что ты пришёл, - улыбнулась я, откладывая в сторону книгу.
Ремус опустился на стул напротив меня. Сегодня в «Трёх мётлах» яблоку было негде упасть – плохая погода всех загнала в тепло трактира. Однако наш любимый столик в уголке, в тени стойки для мётел, был свободен. Рем потёр ладони друг
– Как же иначе? – промурлыкал он, млея от чая. Я с улыбкой потянулась к своей чашке.
Прошедшие полтора месяца были худшими в моей жизни. Отчаяние, горечь и чувство вины высасывали из меня жизнь, подобно дементору. Медленно, но верно я погружалась в апатию, пытаясь цепляться хоть за что-то, оставшееся у меня в этом мире. Я пыталась найти себе дело, пыталась быть поближе к Эду, понимая, как ему тяжело. Однако его жестокие слова подкосили меня окончательно. Откровенно говоря, я толком не помню, что было со мной в это время. Словно колпаком накрыла тьма, управление телом любезно взял на себя автопилот. Но даже он не спасал от тупой боли, что грызла моё сердце, впиваясь ледяными клыками в самые потаённые уголки сознания.
Единственными днями, когда появлялся просвет в этой мешанине тоски и депрессии, были выходные. После происшествия с «Хогвартс-Экспрессом», Мародёры старались меня навещать, дабы поддержать. Обычно они апарировали в выходные в «Три Метлы», где проводили со мной вечер, стараясь, по возможности, отвлечь или поддержать. Получалось у них не ахти как, но мне становилось несколько легче, когда рядом был кто-то. Джим и Питер приходили раз или два, Сириус с Ремом бывали со мной гораздо чаще. Однако нападения Пожирателей по всей Англии заметно участились, так что у ребят было всё меньше и меньше возможности нянькаться со мной. Сириус и вовсе перестал появляться.
Однако Ремус приходил. Всегда, что бы ни случилось в мире, какая бы погода ни была, он приходил ко мне в «Три Метлы», садился за наш столик и старательно выцарапывал меня из лап депрессии. Ей-богу, я не сошла с ума за последние недели исключительно благодаря ему. Я существовала от выходных до выходных, тогда как в трактире в обществе Люпина во мне проклёвывалось что-то, заставлявшее цепляться за жизнь.
Но даже Рем не спасал от пресловутой боли. Она была всегда рядом, извечный спутник, пронизывающий каждое моё движение, сквозящий в каждом моём слове. Боль от потери Лины, боль от предательства Эда, боль от чувства вины и ощущения неизбежного конца. Она лишь притуплялась, когда я проводила вечера с Ремом, но никуда не исчезала.
Мне нужен был Эд. Я почти физически чувствовала, как сильно в нём нуждаюсь. Я чувствовала, что он продолжает винить меня в смерти Лины, от того чувство вины становилось ещё гуще, тяжелее, плотнее. И оттого он нужен был мне ещё сильнее.Но каждая случайная встреча, каждое случайное слово, даже голос были мне как ножом по сердцу. Наверное, оттого я и искала поддержки у Рема. Наверное, оттого я чувствовала себя гораздо лучше в обществе этого потрясающего
– Ты снова улыбаешься, - сказал мне Ремус, поставив чашку на место. – Хороший знак.
– Да, наверное, - усмехнулась я. – Полтора месяца прошло, как-никак… пора, наверное, собраться.
– И правильно. А Эд…
– Не знаю. Он со мной не делился.
Я солгала. Не знаю, почему. Я не хотела говорить Рему, что прошлой ночью мы с Эдом помирились.
– Оклемается, дай ему время, - пожал плечами друг.
– Что происходит в мире?
– Тебе лучше не знать.
– Почему же?
– Всё… плохо. Вот и всё. Сама-Знаешь-Кто словно с цепи сорвался. Вчера сожгли приют. Никто не выбрался, двое авроров были убиты.
– А Грюм? Неужели он бездействует?
– К нему лучше вовсе не соваться. Он взбешён тем, что всегда остаётся на шаг позади. Все жилы тянет из нас, да и из себя. Да вот всё никак не получается.
– Почему ты, в таком случае, здесь? – изумилась я. – Неужели он не бросает все силы на борьбу с Тёмным Лордом? А ты тут со мной нянчишься.
– Видишь ли… – промямлил Ремус, хмурясь. – Грюм отдаёт приказы командирам отрядов. Так уж вышло, что… никто не хочет иметь дел с оборотнем.
Я растерянно заморгала. Вот те на.
– Это идиотизм.
– Я знаю.
– Это неправильно.
– Я в курсе.
– Ты же… ты способный волшебник. Чёрт возьми, ты талантливый боец, опытнее иных новобранцев. Почему какие-то предрассудки не дают… взросые же люди, в конце концов! – захлебнувшись возмущением, я умолкла. – И… чем же ты занимаешься?
– Бумажки, работа в штабе, - пожал плечами Рем, вновь делая глоток чая. – На поле брани меня не пускают. Боятся, что я не сдержусь, и инстинкты возьмут верх.
– Ты же даже ни разу не давал повода для подозрений, - тихо сказала я. – Не давал ведь? – Я заметила, как он опустил глаза. – Ремус?
– Было дело… Потом, может, расскажу, - пробубнил парень. – Скажи мне лучше, ты точно решила с тем планом?
После атаки на поезд, все записи Лины, а так же дневник Горстейма пропали бесследно. Фактически, мы вновь остались с голыми руками. А тем временем оставалось немногим больше полугода, чтобы разрушить Контракт. Оставался лишь план, к которому я прибегла бы в последнюю очередь.
– Да. Другого выхода нет.
Но это всё будет невероятно сложно. Мне необходимо как-то проникнуть в сознание Клариссы, а это происходит более чем спонтанно. Когда я оказываюсь там, я перестаю осознавать себя, я становлюсь Клариссой, значит, нужно понять, что я – это я, и умудриться взять инициативу в свои руки так, чтобы она ничего не заметила. После чего я должна найти в её подсознании Наваждение, успеть переговорить с ней до того, как Кларисса что-то заподозрит, и после как-то выбраться. Каждый этап сложнее предыдущего, не знаю, как я справлюсь.